Считалось, что хорошо быть портным. У сапожника, как и у парикмахера, тоже всегда будет работа. Пределом мечтаний было выучить детей на нотариуса или адвоката. На художника? Это только в больших городах богатые господа покупают картины. Миллионеров немного, да и те норовят покупать все заграничное. Опять же раввин не одобряет рисование людей. Если уж мальчику до смерти хочется заниматься этим делом, пусть учится на фотографа. Каждая приличная семья хоть раз снимается на фото. И для документов карточки требуются.
Чтобы вырваться из патриархального, а часто и ортодоксального окружения требовались невероятная сила воли, целеустремленность и талант. И если отчаянному безумцу наконец-то попадались в руки краски, он, не жалея, накладывал их на холст, картон, клеенку, собственную рубаху – на все, что оказывалось под рукой, утоляя «цветовой голод», вызванный сдержанностью палитры красок окружающего мира. При этом давалась воля воображению, не парализованному академическим образованием. В результате получались произведения, которые сначала обращали на себя внимание своей неординарностью, затем отталкивали своей пугающей необычностью. Лишь благодаря благосклонности проницательных критиков и вниманию дальновидных дилеров некоторые картины все-таки замечались публикой. Однако путь к успеху был долгим, тернистым, и не все успевали пройти его при жизни.
Вересковые медосборы
Кикоин, Кремень, Сутин – тройка… Именно это русское слово использовали во Франции, когда речь шла о трех товарищах, которые приехали в Париж почти одновременно, а познакомились намного раньше, еще на родине. И хотя дружба эта продолжалась долгие годы, их судьбы и пути в искусстве складывались по-разному.
Особенно трудным был этот путь у Хаима Сутина. Родился он в 1893 (1894?) г. в местечке Смиловичи Минской губернии в семье портного, в которой было одиннадцать детей (Хаим был десятым). Точную дату его рождения уже не знает никто, как, впрочем, не знал ее и он сам. Когда в 1936 г. коллекционеру Альберту Барнсу для публикации понадобилась точная дата рождения Сутина, его близкие друзья и сам художник смогли назвать только год – 1894, хотя, заполняя необходимые документы для парижской префектуры, собственной рукой написал – 1893. Очевидно, он родился в конце года, и путаница объясняется разницей между юлианским календарем, использовавшимся при рождении художника в Российской империи, и григорианским, по которому жила остальная Европа.
Хаим на языке иврит означает «жизни». Символично, что именно не одна, а несколько. «Первая» жизнь будущего художника началась в местечке Смиловичи. Расположенные лишь в 30 километрах от губернского тогда Минска, Смиловичи не были захолустьем, как по привычке описывают место рождения художника многие искусствоведы. Ведь были здесь даже свои центры культуры. Например, великолепный дворец, состоявший из двух зданий: старого, построенного в XVII в., и сравнительно нового, спланированного в стиле неоготики. А владельцами его были
