либо пан, либо пропал. Невозможно уже стало терпеть такую жизнь, когда любая мразь безнаказанно может раздавить тебя, словно букашку.
Наступил вечер: тётя Куляш принесла Фатиме наручники, закрепила одно кольцо на решётке и заняла пост в телефонной будке, Валерка с автоматом, стреляющим пластиковыми пульками, засел в кустах.
И Гад пришёл. И потребовал водки. И нагло просунул руку в окошечко за своей «законной добычей». Фатима успела защелкнуть второе кольцо наручников на его запястье, выскочила из киоска, захлопнула дверь. Тётя Куляш уже кричала по телефону о нападении – вызывала «крышу». Гад дёргался, ругался страшными словами, киоск трясся, и тут вступил в бой Валерка – влепил серию пулек в самые мягкие и незащищенные места. Гад взвыл, задёргался изо всех сил – под грохот и звон разбивающихся бутылок, киоск завалился в арык.
Визжа покрышками у «комков» затормозила машина – примчались братки.
Тётя Куляш в телефонной будке прижимала к себе Фатиму, а в кустах, стискивая в руках игрушечный автомат, плакал Валерка.
– Дальше-то что?
– Ничего. Как говориться, не замай. «Крыша» есть «крыша» – фирма веников не вяжет, фирма делает гробы.
– А комочники?
– Не знаю я, не зна-ю. Коммерческие киоски немного погодя из центра стали убирать. Время «комков» своё оттикало.
– Безысходно как-то.
– Жизнь. Вот так. Удачного, спокойного дня всем нам.
Ночь третья: Голос покинутого дома
У меня был чудесный дом. Построили его из тянь-шаньской ели в конце девятнадцатого века для купца первой гильдии Григория Андреевича Шахворостова. Человека почтенного и в городе весьма уважаемого. Ещё бы, он одним из первых основал коммерческое предприятие по торговле «колониальными товарами»8. За несколько лет небольшая лавка превратилась в крупную фирму «Торговый дом Г.А.Шахворостова с сыновьями и Пестов Фёдор Александрович». В первом разряде9, на углу улиц Торговой и Капальской10, выстроили основательное здание Торгового дома. Магазины и лавки фирмы работали не только в Верном, а и во всём Туркестанском крае, верненский же магазин называли «туркестанский Мюр и Мерилиз». Год от года богател купец Шахворостов, исправно платил десятину и на благотворительные пожертвования не скупился. За всё это был отправлен делегатом от Семиречья на коронацию царя Николая Второго и подносил тому серебряный поднос с хлебом-солью.
Говорят, каждый мужчина за свою жизнь должен посадить дерево, построить дом и воспитать сына. Григорий Андреевич деревьев посадил немало, воспитал четырёх сыновей и каждому построил дом. Уже после смерти отца, братья Сергей и Пётр построили суконную фабрику11 в окрестностях Верного на реке Узун-Каргалы, и в моём доме стал жить Сергей. А потом грянула революция, дом национализировали и кто там только
«Колониальные товары» – товары, привозимые из других частей света.
Во второй половине 19 – начале 20 века Верный делился на «разряды». «Первый разряд» – улицы в квадрате Казначейской (ныне Калдаякова), Торговой (Жибек жолы), Сергиопольской (Тулебаева) и Командирской (Богенбай батыра). Здесь были сосредоточены лучшие здания в городе: дом военного губернатора, дома городского начальства и епископа Туркестанского, Дом офицерского собрания, мужская и женская гимназии, собор и другие. В районах «второго разряда» – на восток до берега Малой Алматинки и на запад – до улицы Казарменной (Панфилова) – проживали чиновники, офицеры, купцы. «Третий разряд» охватывал остальную часть города, в нём селилась беднота.
На углу нынешних улиц Жибек жолы и Кунаева, где в наше время расположился Дом моды.
Суконная фабрика «Шахворостов с сыновьями и Пестов» – одно из первых предприятий текстильной промышленности в Казахстане. Запущена в 1910 году. Продукция поставлялась местному населению и вывозилась в Синьцзянскую провинцию Китая. В годы Первой мировой войны была одним из основных поставщиков сукна для солдатских шинелей царской армии. В 1918 году национализирована.
