на коленях?
– Нет, нет! – Фелисити твердо покачала головой. – Я ничего не делала и не планировала. Я же говорю, это произошло случайно, – пробормотала она.
Вспомнив про хлеб и сыр, девушка достала пакет.
– Стойте! – крикнул надзиратель. – Дайте это мне.
Фелисити развернула газету.
– Здесь только хлеб и кусок сыра. Больше ничего.
Надзиратель выхватил у нее хлеб, разломал его на мелкие куски и бросил обратно на газету.
– Должен проверять, чтобы в камеры не передавались ножи или другие предметы.
Он оторвал кусок сыра и положил себе в рот.
– Пожалуйста, посмотрите на нее. – Фелисити указала на мать.
Надзиратель бросил беглый взгляд за решетку.
– Она может бороться за еду не хуже остальных, – ухмыльнулся он, отламывая еще один кусок сыра и отправляя его в рот.
Фелисити открыла сумочку и достала гинею, которую подарила ей тетя после бракосочетания. Это были почти единственные ее деньги, но, если благодаря им мать сегодня, а может, и завтра поест, отдать их было не жалко.
Даже темнота не помешала надзирателю мгновенно увидеть монету. Фелисити медленно опустила газету с хлебом и остатками сыра и протянула ему монету.
Он выхватил деньги и повернулся спиной к решетке.
– За это ей можно купить глоток спирта. Если она будет хорошо себя вести.
– Спасибо, сэр.
Фелисити поняла, что не делает ничего запрещенного. Свернув побыстрее газету, она просунула ее сквозь решетку. Мать протянула руки со своей стороны, схватила пакет и торопливо спрятала под лохмотья.
– Вам пора уходить, – сказал надзиратель Фелисити, повернувшись.
К матери начали подкрадываться соседки по камере. Как только надзиратель оставит их одних, еду у нее отнимут. Нет, они не могут сейчас уйти…
– Прошу вас, позвольте задержаться еще на минутку, – умоляюще улыбнулась девушка здоровяку надзирателю с румянцем во все щеки.
– Я сказал, вам пора, мисс.
Он взял ее под локоть и подтолкнул к коридору. Оглянувшись на мать, такую слабую, такую жалкую, Фелисити увидела, как ту обступили другие женщины, но рот ее уже был набит. Мать улыбнулась и начала проглатывать пищу.
Глаза Фелисити наполнились слезами. Мать часто обижала ее душевно и телесно, смеялась над ней, а потом вообще бросила на долгие годы, но такого существования не заслуживал никто, даже она.
Она вызволит ее из Ньюгейта, чего бы это ни стоило.
Глава 5
Присцилла заметила Фелисити, когда та проходила мимо ее спальни.
– Фелисити! Подожди. Что Грант сказал тебе вчера вечером?
Но та, вместо того чтобы остановиться, пошла еще быстрее к своей комнате. Все мысли
