М-да…
Так я ни к чему и не пришел. Мы тянули маленькими глотками чай, куда я положил щепотку мяты, и делали вид, что всецело поглощены этим занятием. Я первым прервал затянувшееся молчание.
– Два месяца назад я познакомился с вашей милой компанией. Теперь трое из четверых сидят в тюрьме. Правильно говорят: от сумы и тюрьмы не зарекайся. Так что случилось с Глебом?
Валери согревала замерзшие руки, обхватив ладонями чашку. Призрачный парок струился у ее красивых губ.
– Его обвиняют в торговле наркотиками.
– Но он, разумеется, не торговал?
Валери зло усмехнулась:
– Не торговал. Дело против него сфабриковали, все шито белыми нитками, это и дураку понятно. Но нужны доказательства.
– Ну давай по порядку. Когда, что стряслось, где он залетел?
– Тогда, в сентябре, ну, как мы… расстались…
– Когда вы заработали на казино, – помог я.
– Мы полетели военным бортом в Душанбе с товаром – электрочайники, кипятильники, ковры, ну и прочая ерунда, там это хорошо идет. Сдали и взяли контейнер дынь, чтобы в Москве сразу сдать перекупщикам. Сидим в аэропорту, ждем вылета. Вдруг подваливают к нам четверо в костюмах. «Вы вещи сдавали в камеру хранения?» Мы отвечаем: да, сдавали. Они: «Можете показать, что именно?»
– А кто были эти четверо? Таможенники?
– Я не знаю! Кагэбисты местные или милиция – кто их разберет!
– Так вы даже не поинтересовались их документами?
– Ну, в такой ситуации, когда к тебе подваливают четверо, с виду – приличные люди, вежливо просят спуститься в камеру хранения, разве будешь спрашивать документы?.. Так слушай дальше. Мы спускаемся вниз, там что-то вроде подвальчика, лестница, узкий коридор и сама кладовая, огороженная решетками. Эти четверо вежливо просят пассажиров расступиться, подходят к окну, где выдают вещи, и спрашивают кладовщика: этот, мол, гражданин сдавал сумки в камеру? Кладовщик кивает – этот.
– А вы в самом деле сдавали туда что-нибудь?
– А как же! Две сумки. Там личные вещи, фруктов немного, бритва Глеба, мои платья. Всякое барахло, в общем… Один из тех четверых просит Глеба: «Покажите, пожалуйста, ваш жетон». Мы думаем: какая-то неувязка с вещами получилась. Без всякой задней мысли Глеб протягивает им этот самый жетон, и кладовщик выволакивает две здоровенные бордовые сумки.
– Ну и что?
– Сумки-то не наши! Глеб сразу сообразил, что к чему, и говорит: «Позвольте, господа, но сумочки не наши». Эти, кагэбисты, выясняют у кладовщика: «Его сумки?» Кладовщик, старый лис, глазки в сторону отворачивает и говорит: «Они сдали – я принял. Жетон им дал и ничего больше не знаю». Глеб говорит: «Повторяю, сумки не наши!»
– А свои сумки вы нашли?
– Так о чем и речь! Глеб говорит: «Сейчас я покажу, где мои сумки, и, не открывая их, расскажу, что там лежит». Обошел стеллажи, заглянул во все уголки – сумок нет. А этот, иуда: «Зачем так говоришь?
