лепилу, Кочан, а про девок ничего говорено не было.
Кочан – тот самый браток, который поумнее, полностью проигнорировав двойную сплошную, обогнал телепавшийся впереди «КамАЗ».
– Ну, тебе самому-то, Кочан, не в падлу кралю такую пропустить, а? – не унимаясь, канючил Гриша. – На двоих бы ее и распялили. Зуб даю, Аркадьич ничего и не скажет. Тем более, девка-то – приезжая, нас не знает.
Вообще-то, звали его Пашей – Павло Григоренко – ну а Гриша – это погоняло такое – уже от фамилии. Никто «бычка» этого Пашей и не называл никогда – все Гришей кликали, как вот и напарника его – Кочан.
– Ну, ты прикинь, брат, какая коза-то! Ум-м! Ножки видал? А сиськи?
– Сиськи, кстати, не очень-то и большие.
– Много б ты понимал!
– Да уж побольше тебя-то.
Кочан угрожающе скривился:
– Прогори, поговори еще.
– Да ладно, братан, что нам из-за бабы ссориться? Не, я дело говорю! Какие гляделки у нее, а волосы? Ты у кого-нибудь из наших девок такие волосы видел? Вот и я не видел.
– Да уж, – ухмыльнувшись, согласно кивнул Кочан. – Таким козам только в кино сниматься.
– Вот мы из нее порноактрису и сделаем! А не сделаем – потом век жалеть буем, зуб даю!
– Достал ты со своим зубом!
– Ну, давай, заедем, глянем… Парень ее, ну, лох тот, механик, я видел – с обеда еще на рыбалку ушел, лепила – в город уехал. Одна она там, одна… лежит, скучает. А тут мы нарисуемся – вот увидишь, она даже и обрадуется!
– Ага… тебе обрадуешься.
– Ну, поехали, а? Вот, сколько уже у тебя девки не было?
Кочан хмыкнул и, сбавив скорость, свернул к станице.
– Уговорил, красноречивый.
– О! Наконец-то!
– Только вот машина у нас больно приметная.
– Так мы без машины, – Гриша азартно потер ладони. – Эх, как я ее разложу! Заявимся, зацепимся языками… дело сделаем, а потом… Она ведь нас не знает. Мало ли кто приходил? Иди, жалуйся. Аркадьич что всегда говорил – не пойман, не вор!
– Она-то да – нас не знает, – останавливаясь на тихой и безлюдной улочке, задумчиво произнес Кочан. – А вот тетка Глафира, грымза старая, – вполне. Из ФАПа, между прочим, весь двор видать.
– А зачем нам со двора-то входить? С другой стороны в барак в окошко влезем… там же где-нибудь красулю и примостим. Кричи – никто не услышит. Пустырь опять же! Кусты.
Кочан почесал за ухом и неожиданно улыбнулся:
– Ишь ты! А у тебя, Гриша, оказывается, котелок иногда варит.
– А то!
– Жаль только, что редко.
«Быки», они «быки» и есть, особых раздумий никто никогда от них и не требовал, и жили они всегда по одному принципу – «захотел – сделал», а дальше и трава не расти. А уж в данном конкретном-то случае деваха, можно сказать, сама в руки шла, без всякого риска. Чего бы и не попользоваться? Лохи они, что
