человеку. Поэтому прежде, чем покинуть свое укрытие, я выбрался по лестнице с чердака на крышу и осмотрелся.
Весь город еще практически спал.
Несмотря на это, даже здесь, в тихом спальном районе, всего за пару минут наблюдения я заметил, как по улице проехало несколько патрульных машин. Быстро перебравшись на другой край крыши, с которого была видна городская объездная дорога, посмотрел и туда. Увиденное понравилось еще меньше: по дороге медленно двигалась длинная колонна военных машин для перевозки солдат. Возможно, просто намечались военные учения, потому что, несмотря на все свои подвиги, я всего лишь обокрал людей, а не начал войну. Во всяком случае, мне хотелось так думать. Но нехорошие предчувствия не давали успокоиться.
Мне стало совсем не по себе. Захотелось сбежать из города как можно быстрее, пока не стало слишком поздно. Спустившись с чердака к лифту, а затем уже на нем на первый этаж, и выйдя во двор здания, я бегло осмотрелся.
Высокое ярко-синее небо, нежное утреннее солнце. Под ногами еще не хлюпала осенняя слякоть. Все вокруг было спокойно и мирно. Тот же, что и вчера, город. Те же улицы и дома. Только я сам казался себе лишним в этом нормальном мире.
Не было покоя и чувства безопасности. Каждый в толпе мог быть врагом. Но опаснее всех были родственники и случайные знакомые, ведь они могли узнать меня, а я их – нет.
Стараясь вести себя уверенно, я даже мог бы показаться со стороны спокойным. Но мелкие непроизвольные движения моего тела все чаще выдавали страх. В крепком и сильном с виду парне дрожал и прятался загнанный в угол зверь.
Меня лишили дома, который я лишь недавно вновь обрел. Лишили той уютной норки, в которой можно было спрятаться от любых жизненных перипетий и весьма жестоких друг к другу людей.
Оставшись совсем один против целого мира, я почувствовал себя преданным, как малыш, неожиданно узнавший, что Дед Мороз – это выдумка, а родители лгуны. Теперь за каждым углом чудилась опасность. Но чтобы выжить, нужно было преодолеть этот выжигающий душу страх.
Собрав всю волю в кулак, я твердым шагом направился из подворотни на улицу.
Мимо пробежали две девушки в спортивной одежде. Одна из них была настолько худой, что пробежки ей были вряд ли нужны, а вторая – настолько толстой, что ей они едва ли могли помочь.
Оценивая спортсменок, я чуть не проглядел идущий навстречу патруль. Не то дружинники, не то еще кто с красными повязками на рукавах, почувствовали на себе мой взгляд и заинтересовались мною.
Резко ретировавшись обратно в арку, из которой только что вышел, я бросился бежать.
Случайный заспанного вида житель с мусорным ведром, показавшийся из дверей дома и направившийся во двор, оказался прямо на моем пути. Он на мгновение замешкался, и я сбил его с ног, словно машина перебегающую дорогу собаку. Отрывки не особенно вежливых слов неслись вслед, но мне было не до них.
Внезапно
