я тебе позвоню, – вроде бы подтверждал встречу Гранин.
За оставшиеся до встречи четыре часа Зоя успела в парикмахерскую, сделала маникюр и поставила набойки на туфли. Ровно в половине четвертого, оставив вместо себя Иру, она поехала на Китай-город. Там помотала себе нервы, пытаясь поставить машину, потом долго ждала, пока освободится хоть столик в кафе, который она выбирала придирчиво – ей надо было, чтобы они с Граниным сидели в уюте и интиме. Чтобы не было ушей и глаз – все-таки у них свидание и так много надо сказать друг другу. Наконец она решила все проблемы, заказала чай и стала ждать звонка.
В пять никто не позвонил. В шесть тоже. В семь раздался один сигнал, Зоя увидела, что определился номер Гранина, но тут же послышались короткие гудки. Зоя по-прежнему Алексею не звонила, но сейчас решила нарушить правило. Набрав его номер, Зоя подождала секунду и услышала, что данный абонент недоступен. «Леша выключил телефон», – обреченно подумала она и стала собираться домой. Нельзя сказать, что она была в отчаянии от случившегося. В их странных отношениях было много чего удивительно-неприятного и непонятного. Сейчас, допивая холодный и горький чай, Зоя Абрикосова почувствовала только усталость. «Ладно, посмотрим, на сколько меня хватит. И еще послушаем Соню. Она же должна про него хоть что-то узнать!» – думала Зоя, пробираясь по забитому машинами центру.
Чем дольше Соня «занималась» Граниным, чем больше проходило времени, тем беспокойнее становилась Зоя. Только сейчас она, человек, о котором, делая комплимент, англичане скажут, что он «full of common sense», то есть полон здравого смысла, только сейчас она поняла, что повелась на обычные слова. Что она даже не задумалась, что за ними может стоять. Что она не удосужилась сопоставить слова и поступки. Не подвергла сомнению ничего из того, что ей преподносилось. «А он что-то скрывает! Это точно! Он звонит в строго определенное время, говорит почти шепотом, он никогда не называет свое имя. Только – «это я». Словно боится чего-то. И еще. Почему он не отвечает на мои звонки? Ни разу он не ответил! Он перезванивает потом, чуть позже! Что это? Понятно, если это было дома – жена мешает. Но днем, на работе! Чем это объяснить?! Господи, да как меня угораздило! Почему я перестала думать головой!» – в отчаянии думала Зоя.
Чем ближе было возможное разоблачение, тем хуже становилось Абрикосовой. «Господи, какое счастье, что я не переспала с ним! Что я о нем знаю?! Ничего! Развесила уши, а там, кроме слов, – ничего. Думаю, что капитан он липовый. Разве можно командовать кораблем с таким голосом, такими манерами, почти ужимками. И собака его могла покусать просто так, а не спасал он никого! Абрикосова – ты идиотка! И тебе лучше вернуться к своей поэзии!» – ругала себя Зоя.
Через две недели позвонила Соня:
– Зойка, с тебя хорошее красное вино. Я принесу фрукты и конфеты. Людка кулебяку свою.
– Соня, не томи, – взмолилась измученная неизвестностью Зоя. – Скажи мне все по телефону!
– Обойдешься, – отрезала Соня в духе своего
