сделали демон, не имело такого дурного значения в древности, как имеет теперь; оно вовсе не означало существа, исключительно дурно поступающего, но относилось ко всем духам вообще, между которыми отличали духов возвышенных, называемых богами, и духов низших, или собственно демонов, сообщавшихся непосредственно с людьми. Спиритизм говорит также, что духи наполняют пространство; что Бог сообщается с людьми не иначе, как при посредстве чистых духов, которым поручает передавать Его волю; что духи сообщаются с людьми в бодрственном и сонном состоянии. Замените слово демон словом дух, и вы получите спиритическую доктрину; поставьте слово ангел, и будет доктрина христианская.
VII. «Постоянной заботой философа (как это понимали Сократ и Платон) служит попечение о душе менее для этой жизни, которая есть одно мгновение, чем для вечности. Если душа бессмертна, не благоразумнее ли жить, имея в виду вечность?»
Христианство и спиритизм учат тому же самому.
VIII. «Если душа нематериальна, она должна после этой жизни вернуться в мир столь же невидимый и нематериальный, как она сама; точно так же, как тело, разлагаясь, возвращается материи. Но нужно хорошо различать душу чистую, действительно нематериальную, питающуюся, как Бог, науками и познаниями от души, более или менее загрязненной материальной нечистотой, мешающей ей подняться к божеству и удерживающей ее в местах ее земного существования».
Сократ и Платон, как видите, отлично понимали различные степени дематериализации души; они настаивают на разнице в положении души, которая происходит от большей или меньшей ее чистоты. То, что они говорили по интуиции, спиритизм доказывает многочисленными примерами, которые он представляет нашему взору.
IX. «Если бы смерть была разрушением всего человека, это было бы для злых большим выигрышем – быть одновременно освобожденными от своего тела, души и пороков. Тот, кто обогатил свою душу не чуждыми ей украшениями, а теми, которые свойственны ее природе, тот только сможет спокойно ждать часа отправления в другой мир».
Другими словами, это значит, во-первых, что материализм, провозглашая уничтожение после смерти, служил бы умалению всякой нравственной ответственности в будущем, а, следовательно, поощрял бы зло, что злой все выигрывает от небытия; а во-вторых, что человек, освободившийся от пороков и обогатившийся добродетелями, один только может спокойно ожидать пробуждения в другой жизни. Спиритизм нам показывает на примерах, которые он представляет ежедневно, как тяжелы для злого переход от одной жизни в другую и вступление в жизнь будущую. (Небо и Ад, II часть, гл. 1.)
X. «Тело сохраняет очень заметные следы применявшихся к нему забот или случившихся с ним происшествий. То же можно сказать относительно души; по освобождении от тела, она сохраняет заметные следы своего характера, привязанностей и всех поступков своей жизни. Таким образом, самое большее несчастье для человека – перейти в другой мир с душой, отягченной
