жаль, что она не видит его лица! Хоть бы представлять, с кем говоришь. – Я согласна. Я уже согласилась, когда получила ваше письмо.
– Хорошо. На другое я и не рассчитывал. Как прошло ваше путешествие из аэропорта? Вы ведь прилетали в Хелену? Почему?
И потек непринужденный разговор. Слуги бесшумно меняли блюда (повар у Старлинга действительно оказался первоклассный), и через некоторое время Вайолет уже пребывала полностью во власти чар. Как же не быть зачарованной! Она сидела, словно в золотой карете, в круге призрачного света, а за ним начиналась темнота, которая говорила с ней приятным мужским голосом. Это как в комнате чудес, где не знаешь, что выскочит на тебя из-за угла. Старлинг был внимательным, вежливым и умел направить беседу в нужное русло, чтобы она текла легко и непринужденно. Он задавал наводящие вопросы, и Вайолет говорила – о том, как ей понравилось в первый день в Монтане, о перелете, о машине, об озере Флэтед…
– Оно показалось мне громадным.
– Озеро действительно большое. И здесь национальный заповедник, поэтому тихо. Когда я получал разрешение на строительство, пришлось оформить кучу бумаг и доказывать, что я не намереваюсь вредить окружающей среде. – Старлинг помолчал. – Лес мы возили издалека, выбрали лысую проплешину на горе и на ней возвели «Иней». Хотя мистер Палмер предлагал назвать его «Ксанаду».
– «Гражданин Кейн»! – вспомнила Вайолет. – Конечно! А почему не назвали?
– Гражданин Кейн не был особо счастлив, и я не желал, чтобы его неудачи последовали за мной, если я назову свой дом так же, как и он.
– Значит, здесь они вас не преследуют? – Вайолет склонила голову набок.
– Здесь – нет. Расскажите мне о своей семье, мисс Найтингейл.
– Но вы же кое-что знаете?
– Да, но хочу услышать это от вас. Я общался с вашим отцом несколько лет назад. Однако мы не были близкими друзьями, и мне хотелось бы знать, что он за человек.
Вайолет же просто смертельно хотелось бы знать, почему этот образованный, талантливый и успешный мужчина сидит взаперти в роскошном доме на какой-то дикой горе, однако она пока не чувствовала себя вправе задавать подобный вопрос. Ведь это ей нужно украшение, а не Старлингу. Он может выставить ее отсюда в два счета, если она станет надоедать ему расспросами, и будет прав. Ну, а то, что он расспрашивает ее… Это объясняется творческой составляющей его натуры.
Подгоняемая его вопросами, она рассказала об отце, а затем, немного погрустнев, и о матери.
– Я совсем ее не помню. Только на фотографиях видела. Я на нее похожа…
– И ваш отец до сих пор ее любит?
– Папа этого не скрывает. Она была самой главной женщиной в его жизни. И я тоже.
– Если это не слишком тяжелый вопрос – что с нею случилось?
– У мамы слишком поздно диагностировали рак. Операция не помогла. Отец в тот момент еще не был слишком
