назревали на всем пространстве СССР на протяжении 1989–1991 гг. Происходила поляризация общественных сил, все более ясным становилось, что различные социальные группировки (никак несводимые к традиционному для советской официальной социологии делению на рабочий класс, колхозное крестьянство и трудовую интеллигенцию) имеют далеко не одинаковые представления о перспективах политического и экономического переустройства советской системы. Причем конфликты все более политизировались, и даже те проблемы, которые поначалу выступали как неполитические (национальные, религиозные), в этот период перестройки обнаружили свой политический характер.
Важнейшими направлениями повышения «общего уровня конфликтности» выступали рост забастовочного движения и ослабление территориально-политического единства Союза ССР.
Начало массового забастовочного движения относится к лету 1989 г. и по времени практически совпадает с завершением работы Первого съезда народных депутатов СССР. Начатые шахтерами в основном с набором экономических требований (которые, правда, вскоре дополнились требованиями политическими), забастовки быстро распространились на самые разные отрасли и сферы производства. Требования были самые различные – от повышения заработной платы и изменения условий труда на отдельном предприятии до изменения закупочных цен на продукцию всего аграрного сектора (этого требовали колхозно-совхозные руководители, угрожая начать забастовку в сельском хозяйстве).
И хотя забастовки по своим масштабам или скоординированности действий их участников (особенно на межотраслевом уровне) не представляли особой угрозы для политической власти (исключением является, пожалуй, только забастовка шахтеров весной 1991 г.), они резко дестабилизировали общую ситуацию в стране.
Одновременно происходило ослабление территориального единства и целостности страны. Межнациональные конфликты, возникшие уже в первые годы перестройки, были дополнены ростом сепаратистских настроений как в союзных республиках, так и в отдельных автономных образованиях. Тому было несколько причин, каждой из которых было бы достаточно, чтобы взорвать федерацию, как только в ней исчезнет механизм, принудительно стягивающий ее субъектов в единое, а по сути дела – унитарное, государство.
Прежде всего сам факт ослабления союзного центра, его неспособность добиваться преодоления экономических сложностей трансформационного процесса подталкивали союзные республики искать выход из кризиса самостоятельно. Ослабление союзного центра и усиление республик, строго говоря, были процессами, друг друга обусловливающими. Проблема, разумеется, не сводилась лишь к стремлению субъектов федерации стать полноправными государственными образованиями и тем более к личным политическим амбициям их руководителей. Непоследовательность и противоречивость курса М.С. Горбачева – Н.И. Рыжкова стали к этому времени одним из важнейших источников экономико-политической
