бросила взгляд в окно. На улице по-прежнему лил дождь. Стояла самая сырая и мрачная весна из всех, какие она могла припомнить в Париже. Ее прозрачная кожа совсем иссохла без солнца.
– Привет, моя радость! – воскликнул Чарлз.
У этого франтоватого мужчины лет шестидесяти пяти были густые седые волосы и ярко-голубые глаза.
Вера просияла, и от этой улыбки лицо ее покрылось мелкими морщинками.
– Чарлз!
Она отложила в сторону книгу и поднялась, чтобы обнять его. Он одарил ее кратким объятием, а затем наклонился и погладил собаку. Вера нахмурилась, вспомнив, что, несмотря на свое британское происхождение, он еще совсем недавно страстно прижимался к ней и крепко ее обнимал.
Взгляд Чарлза скользнул к дневнику, он взял его в руки и принялся листать.
– Делала сегодня какие-нибудь записи?
– Нет, читала старые. О лошадиных скачках.
– Ну да, – тихонько рассмеялся Чарлз. – О нашей победе в Шантийи. Как звали ту лошадь? Озорной Твид?[1]
– Очень похоже, – рассмеялась Вера. – Его прозвали Слуга Дьявола. Что же ты? Садись рядом со мной.
Она взяла его за руку и подвела к дивану.
– Мы сто лет не виделись. – Ее ввалившиеся глаза блеснули, на губах заиграла улыбка молоденькой девушки. – Это ведь, дорогой, не означает, что у тебя появилась новая подружка?
– Как всегда, радость моя, пытаешься все выведать? – уткнувшись взглядом в пол, с притворным отчаянием вздохнул Чарлз.
– Ты же меня знаешь, – отозвалась Вера, но ей явно не хотелось больше возвращаться к этой теме. – А давай попросим нашего повара приготовить нам на ужин что-нибудь исключительное? Ты любишь буйабес? А хочешь курицу в вине?
– О, Вера, я не могу остаться на ужин. У меня другие планы. – Чарлз, по-прежнему избегая ее взгляда, заерзал на диване. – Я просто заглянул тебя проведать.
– Тогда посмотри на меня, – потребовала Вера.
Чарлз с трудом заставил себя взглянуть на нее: до чего же болезнь изменила ее внешность с тех пор, как они виделись в последний раз. А виделись они давным-давно. Чарлз выдавил слабую улыбку, но как только в комнату с серебряным чайным подносом, сутулясь, вошла Амандина, на лице его отразилось явное облегчение.
– Давайте я вам помогу! – поспешно вскочив на ноги, предложил он.
– Надеюсь, у тебя найдется несколько минут для чашки чая? – сухо спросила Вера.
– Конечно. Но лишь при условии, что Амандина угостит нас своим знаменитым шоколадным печеньем. – Чарлз подмигнул старой служанке, и та ответила ему взглядом, которым награждала обычно озорных мальчишек, правда только симпатичных и смышленых.
Вера, помешивая в чашке сахар, бросила взгляд на Чарлза.
– Я недавно раздумывала… – начала она и умолкла. Ей хотелось, чтобы Чарлз внимательно прислушался к ее словам.
Она посмотрела в окно: в струях дождя опустевший Люксембургский
Намек на Уильяма Марси Твида, нью-йоркского босса и политика, принадлежавшего к Демократической партии, который в 1860-х гг. ограбил город на миллионы долларов, а в 1873 г. был осужден за свои преступления. – Здесь и далее, кроме особо оговоренных случаев,
