прилепляются как бактерии от гриппозного соседа.
Будка проходной с зеркальными окнами выглядела как пограничный пункт пропуска. На стене, на высоте полутора метров, висела табличка с крупной надписью «Выдача пропусков», а за будкой на флагштоках красовались флаги компании. Их зачем-то было три – на каждый по одному.
Снежинки прилеплялись к лицу и таяли, ветер забирался под джинсы и кальсоны, пуховик защищал получше. Через несколько шагов начинало казаться, что идешь в одной только куртке посреди снежной равнины. За проходной громоздились производственные корпуса шахты – дробильные, обогатительные станции, чего только не было. Я поднялся по лесенке к двери и нажал на кнопку звонка. Дверь открылась, мимо разом выдуло все тепло. Открывший дверь мужчина был в куртке с названием компании и – неожиданно – в каске на голове.
– Я за пропуском.
Он был низенького роста, и область вокруг рта была испачкана каким-то неопределенным образом.
– Пропуском?
Я кивнул в сторону надписи.
– Там сказано, что пропуска выдаются здесь.
– Не выйдет.
– Как же тогда попасть на территорию шахты?
– А туда и не попасть.
– Я – журналист, пишу о вас репортаж.
– Так тебе следует обратиться в головную контору в Хельсинки. Все наши пиарщики сидят там.
– Ну а те, кто отвечает за оперативную работу? Они должны быть здесь.
Казалось, он задумался.
– Погоди на парковке, – сказал он и закрыл дверь.
Я спустился и начал ждать у нашего автобуса. Тут хоть какая-то защита была от ветра, швыряющего снег туда-сюда.
Десять часов езды, на стоянке мерзнут сопли, но я хотел этого. Анонимный мейл пришел менее суток назад.
– День добрый.
Я не заметил его появления, что было странно, учитывая размеры подошедшего. Наверное, снег приглушил шаги или ветер унес за собой всю их тяжесть.
– Янне Вуори, газета «Хельсингин Пяйвя».
Он пожал мне руку. Ощущения были как если бы ухватился за вилку подъемника.
– Антеро Косола, начальник отдела безопасности. Я так понимаю, вы здесь по редакционному заданию.
Это было сказано таким спокойным и теплым голосом, что от него мог бы растаять весь снег кругом. Косола был ростом выше ста девяноста сантиметров и весил под сотню килограммов. В нем все было широким: плечи, подбородок, рот, нос, и только щеки были худыми. Карие глаза, мягкий голос… Несмотря на внушительные размеры, в нем было нечто мелкое, это как если бы у слона все-таки получалось поворачиваться в посудной лавке. Черная шапочка была туго натянута на круглую голову, он широко улыбался.
– Может, поговорим неофициально, – спросил я.
– Так сказать, не для эфира?
– Пускай так.
– Знаешь, мне уже столько лет, что про вашего брата я совершенно точно знаю одну вещь: журналист в принципе
