свою очередь Гоголь внимателен и заботлив в отношении к Пушкину: он оберегает его от излишних, с его точки зрения, забот. Сожалея, что Пушкин «транжирит» свою жизнь на балах, Гоголь в то же время одобряет отказ поэта от издания газеты «Дневник» в начале 1830-х гг. и альманахов «Гомозейки» В. Одоевского и «Рудого Панька» Гоголя, предложенных Пушкину Одоевским осенью 1833 г. Гению заняться ремеслом журналиста – «значит помрачить чистоту и непорочность души своей и сделаться обыкновенным человеком», – утверждает он. Гоголь защищает Пушкина от нападок его противников, чаще всего от Булгарина, Сенковского, Кукольника. Достается от Гоголя и его другу А. Данилевскому, уличавшему Пушкина в фальшивом байронизме. Он видит натянутость чувств скорее у Байрона, чем у Пушкина, в стихах которого любовь выражается сильно и просто. «Сильная продолжительная любовь проста, как голубица, – пишет Гоголь, характеризуя поэзию Пушкина, – то есть выражается просто, без всяких определительных и живописных прилагательных, она не выражает, но видно, что хочет выразить, чего, однако ж, нельзя выразить, и этим говорит сильнее всех пламенных красноречивых тирад».
Высоко оценивает Гоголь пушкинскую «Историю Пугачева», которую называет романом и считает «единственным в своем роде сочинением», изобразившем здесь «всю жизнь Пугачева». Под влиянием «Истории Пугачева» в 1833 г. Гоголь начинает работать над «Историей Малороссии», как он говорит над историей «нашей единственной, бедной Украины». В 1833 г. М. Максимович просит Гоголя похлопотать перед Пушкиным для издаваемого Максимовичем альманаха «Денница». Гоголь обещает «подгонять» Пушкина в его работе над стихами. Для самого Гоголя это год депрессии, «переворотов», уничтожения написанного.
Не исключено, что резко отрицательная оценка Гоголем своего цикла повестей «Вечера на хуторе близ Диканьки», как и депрессия, явились результатом эталонного сопоставления своего творчества с произведениями Пушкина – столь недосягаемым был в его глазах уровень его художественности. Вероятно, Гоголь чувствует себя сильнее в историческом жанре. К этому времени Пушкин стал всерьез относиться к писательским возможностям Гоголя в историческом жанре. Четырьмя годами ранее, в письме к Гоголю 25 августа 1831 г. Пушкин писал: «Проект Вашей ученой критики удивительно хорош. Но Вы слишком ленивы, чтобы привести его в действие». В дневниковой записи 7 апреля 1834 г. Пушкин снимает свои сомнения. «Гоголь по моему совету начал Историю русской критики», – записывает он. На это замечание исследователи до сих пор не обращали должного внимания. А между тем это первое из трех пожеланий Пушкина (наряду с «Ревизором» и «Мертвыми душами»), к которым Гоголь не мог не прислушаться. Что же он «начал» в это время в жанре истории критики? Если учесть, что год спустя, в 1835 г., вышел в свет сборник Гоголя «Арабески», помещенные здесь соответствующие работы явились началом реализации планов Пушкина – Гоголя по Истории критики. Завершение
