здесь были совершенно иными, не похожими на большой дом хозяина плантации Хеегенхут. Они стояли вплотную друг к другу, с узкими проходами на улицу для рабов и высокими воротами для проезда карет. Кири показалось, что строения здесь были расположены по кругу. Она почувствовала, что ее несколько угнетает эта теснота. Задние дворы, казалось, служили рабам местом для жилья и работы. Маленькие хижины прижимались к заборам и сараям. Время от времени какая-нибудь из собак издавала тихое рычание, когда Кири кралась мимо. Задние дворы были совсем не такими чистыми, как можно было предположить, глядя на фасад.
Кири предпочла снова перейти на улицу перед домами. Под защитой высоких деревьев, обрамлявших улицу, она чувствовала себя в бóльшей безопасности. Белые люди, наверное, еще спят, а вот что касается чернокожих, то от них можно было ждать чего угодно… Лишь бы не залаяла ни одна из собак…
Когда забрезжил рассвет, Кири увидела, что снова находится недалеко от порта. Сначала она пряталась за большими ящиками. Когда все больше и больше людей, в основном темнокожих, стало появляться на улице, Кири почувствовала себя чуть увереннее и решилась выйти из своего укрытия.
Она с любопытством ходила вокруг, предаваясь множеству новых для себя впечатлений. Остальные люди не обращали на нее никакого внимания. Когда же она заметила поблизости повозку с фруктами, то услышала, как снова урчит у нее в животе. Кири осторожно подошла к повозке, стараясь вести себя как ни в чем не бывало. На земле валялось несколько апельсинов, некоторые из них были слегка раздавлены. Ведь то, что лежит на земле, никому не принадлежит, а значит, это нельзя назвать воровством? Если она сейчас просто поднимет один из апельсинов… Когда Кири убедилась в том, что за ней никто не следит, она подняла большой плод и поспешно удалилась в одну из боковых улиц, где натолкнулась на белого солдата. Тот грубо отпихнул ее:
– Эй, девушка! Ты что, ослепла?
Кири ужасно испугалась и отшатнулась назад, при этом апельсин упал на землю.
– А ну-ка, что у тебя тут такое? – Солдат одной рукой схватил ее за запястье, а другой поднял фрукт.
Кири попыталась освободиться от его хватки, но он только крепче сжимал ее руку. Солдат снова вытащил ее на широкую улицу, осмотрелся по сторонам и увидел повозку с апельсинами. Между тем перед повозкой уже стоял большой мулат, стараясь сдвинуть ее с места.
– Эй, может быть, это один из твоих плодов? – Солдат торжествующе поднял вверх апельсин.
Мулат лишь пожал плечами и продолжил толкать повозку.
– Я ничего не сделала! Апельсин валялся на дороге, – заикаясь, сказала Кири на языке рабов.
В конце концов, рабам запрещалось говорить по-нидерландски, но они обязаны были понимать этот язык, потому что, естественно, ни один из белых не снисходил до того, чтобы
