чем ваша фигура еще больше испортится, – ответил он, обрывая ее.
Зеленые глаза Анны натолкнулись на холодный взгляд его темных глаз. Она почувствовала дикую ярость. Ей очень хотелось дать ему пощечину, но она не решилась. Анна боялась, что за это придется заплатить ее мужу, ведь герцог не преминет обрушить всю силу своей власти на ее дом и близких. До сих пор, несмотря на оскорбительное отношение к ее супругу, он был вежлив с ней, пытался соблазнить. Подобная смена отношения, грубость его ответа полностью разоблачали истинную сущность этого человека и его намерений.
– Вы безжалостны, – сказала она, всхлипнув.
– Если вы страдаете, то сами в этом и виноваты, – ответил он, не обратив ни малейшего внимания на ее слезы. – Я и так слишком много времени потратил на вас. Но рано или поздно вы все равно будете моей. И в ваших руках покончить с этим как можно скорее.
– Забудьте обо мне раз и навсегда, – ответила она, гордо вздернув подбородок.
Хуан Борджиа одарил ее мутным взглядом и вышел, не попрощавшись.
– Ему наплевать на ее беременность, – горько сказал Жоан Микелю. – Он не перестает давить на нее. Ему это доставляет удовольствие.
Микель пожал плечами.
– Он таков.
– Он жалкое ничтожество! – взорвался Жоан. – Подлый и мерзкий тип! Я бы с радостью покончил с ним вот этими самыми руками. Если бы не…
– Попридержи язык! – оборвал его Микель. – Хуан Борджиа – мой господин, и я не позволю, чтобы его оскорбляли в моем присутствии. И, что еще хуже, угрожали ему. Чтобы я больше никогда не слышал от тебя ничего подобного.
Дон Микелетто сверлил его своим пугающим, свирепым взглядом.
– Но когда я был у вас дома, мне показалось, что вы не во всем его поддерживаете. Вы сказали, что…
– Я ничего не говорил, – снова прервал его Микель. – К тому же тебе известно, что дружеские откровения за бутылкой вина, когда уже немало выпито, лучше забыть и никогда о них не вспоминать. Хуан Борджиа – мой господин, и мой долг – защищать герцога и его честь.
Жоан смотрел на него в отчаянии.
– Тем не менее твою жену вскоре ждет передышка, – продолжил Микель. Он уже улыбался, и тон его голоса изменился.
Книготорговец не проронил ни слова и молчал в ожидании дальнейших пояснений валенсийца.
– Мы готовим масштабную военную операцию и много времени будем проводить вне Рима. Анну оставят в покое.
– Не могу дождаться этого момента.
– Кстати, должен сообщить тебе еще одно известие, связанное с этим событием. – Улыбка исчезла с лица Микеля.
– Какое?
– У меня есть для тебя поручение.
– Поручение?
– Хуан Борджиа узнал, что ты классный артиллерист, и желает, чтобы ты присоединился к нам во время этой кампании.
