заботится о них, как о собственных детях, она воспитывала всех детей в этой семье… – Глаза Эмлин неожиданно наполнились слезами, когда она посмотрела на него. Девушка слегка подняла голову, и одна слезинка скатилась по ее щеке.
Хоквуд быстро отвел взгляд в сторону, затем кивнул в знак согласия.
– Хорошо, значит, ваша Тибби поедет с нами.
Эмлин от удивления приоткрыла рот. Его небритые щеки залились густым румянцем, а серые глаза вдруг стали сине-зелеными, словно луч солнца сверкнул на холодном небе. Она изумленно наблюдала за этим превращением. Никакие эмоции не могли растопить сердце этого каменного мужчины, думала она – его щеки стали румяными из‑за холодного воздуха. Эмлин уже заметила, что кожа его отца имела такое же свойство легко заливаться краской. Но она была убеждена, что среди Хоквудов не было никого с добрым сердцем.
– Не задерживайте нас больше, чем нужно, миледи, – резко сказал он, развернулся и широкими шагами пошел через двор замка, чтобы присоединиться к Уайтхоку.
Она задумчиво смотрела, как он уходит. Барон правильно понял ее попытку задержать отъезд детей. Она отчаянно хотела дольше побыть со своими братьями и сестрой, ей нужно было закончить некоторые дела в замке, пока тот не перешел в руки Уайтхока. Она просто не могла уехать сейчас. Понадобится день, может, больше, чтобы рассказать обо всем домочадцам и дать им советы, связанные со сменой владельца. Она вздохнула. Уайтхок вряд ли проявит такую же заботу и великодушие, как Эшборны.
С детства Эмлин и ее братья и сестры были знакомы со многими семьями из близлежащих сел. Эта земля была отдана во владение их семье Вильгельмом Завоевателем, и поколения баронов Эшборн показали себя честными и снисходительными владельцами. Крепостные добровольно помогали в посадке, сборе и продаже урожая, даже сейчас, когда налоги и штрафы короля Иоанна опустошали полные сундуки Эшборна.
Лорд и его семья всегда благодарили этих людей землей или продуктами. Когда закрывались монастыри во время запрета, отлучившего Англию от церкви в наказание за действия короля, Роджер де Эшборн взял на себя благотворительные дела, обычно совершаемые монахами. Прошлой зимой Эмлин сама убедилась в том, что бедняки и старики обеспечены всем необходимым.
Она понимала, что предписание короля Иоанна изменит характер отношений между этими людьми и их господином. При условии, что Уот останется сенешалем замка, традиции не изменятся, если только не вмешается Уайтхок. Она удивлялась тому, как далеко простиралась жестокость графа. Может быть, его ненависть распространялась и на членов его собственной семьи.
Пройдя по двору замка, она подошла к конюшне, где стоял Уайтхок с другими людьми, включая его сына. Высокий и крупный, граф сразу бросался в глаза в своих блестящих черных доспехах и черном плаще. Его белые волосы развевались над откинутым капюшоном. Николас де Хоквуд указал в сторону повозок, и его отец выкрикнул какое-то замечание.
Когда Эмлин подошла
