сударыня. Надеюсь, вам будет комфортно.
Судя по тону графа, его мало волновал ее комфорт.
– Вы уходите? – в смятении спросила Алекса. – Куда? Вы же не оставите меня здесь одну, верно? – И как будто в подтверждение своих слов судорожно схватила затянутую в атлас руку графа.
– Я думал, вы обрадуетесь моему уходу, – ухмыльнулся Адам. – Не волнуйтесь, о вас позаботятся в мое отсутствие. Никто не причинит вам вреда.
Но Алекса продолжала держаться за него, ее потемневшие от страха васильковые глаза были широко открыты, и решимость Адама чуть не пошатнулась, ибо близость девушки начинала действовать на него странным образом. Она казалась такой беспомощной, растерянной, что ему хотелось защитить ее, обезопасить, даже от самого себя, однако это было невозможно. По какой-то непонятной причине Адам не желал, чтобы к Алексе прикасались другие мужчины, даже достопочтенный Чарльз, особенно Чарльз, угрюмо думал он. Адам хотел сам пробудить ее к любви, разжечь ее желания, услышать, как она в горячке страсти выкрикивает его имя.
Пронзенная взглядом серых, словно буря, глаз, Алекса не могла ни пошевелиться, ни сделать вдох. Во рту пересохло, дыхание твердым комом застряло в горле. На лице графа играла улыбка, какая бывает у волка за миг до того, как он жадно всаживает зубы в кролика. В его выражении была жесткая, надменная мощь, сдерживаемое насилие, вызывавшее у Алексы чувства, которых она никогда не знала прежде.
И вдруг в разгоряченном, трепетном и жадном порыве губы Адама поймали ее уста. Столь глубокий поцелуй изумил Алексу. Никогда раньше ее так не целовали. Даже Чарльз. Когда язык лорда Пенуэлла вторгся во влажную каверну ее рта, она ощутила потрясение… и кое-что еще. Томление в потаенных уголках юного тела. Почти как пробуждение.
Адам заскользил губами по нежной коже шеи, лениво касаясь ее языком, и Алекса ахнула, почти не в силах бороться с накатывавшей на нее волной. Этот звук помог ей прийти в себя. Он также напомнил Адаму о течении времени, и тот неохотно отстранил обмякшую Алексу от своего твердеющего тела. Сейчас не время флиртовать с дочерью врага, с грустью подумал Адам. Он наиграется вволю, когда уплывет и опасный Лондон останется далеко позади.
Обнаружив, что ей не на что опереться, Алекса тяжело опустилась на узкую койку и с опаской взглянула на поправлявшего одежду графа.
– Все это очень приятно, сударыня, но вам придется немного подождать моих… ухаживаний. Мне необходимо вернуться на вечеринку, чтобы меня не связывали с вашим исчезновением. Кроме того, нужно доставить вашему отцу записку. До встречи, леди Алекса.
Адам ушел, громко лязгнув на прощание ключом в замочной скважине.
– Стойте! – крикнула Алекса. – Не уходите! Не бросайте меня здесь одну!
Ее слова разнеслись по каюте гулким эхом.
Удрученная, Алекса до крови кусала губы. Ее мука была острой,
