вопросу?“
Ну, Василий и объяснил, что он думает о тех руководителях и идейных вдохновителях, которые сами не знают, что такое труд, а других пытаются поучать. Имел он в виду именно этого Изю, не вдаваясь глубоко в каверзный смысл вопроса. Вернулся он домой расстроенным – отказали ему по предложению Изи в доверии.
– Что, моего Васеньку в комсомол не приняли? – возмутилась глубоко набожная Агафья Степановна. – А говорили, что туда только лучших принимают.
Двоюродный брат Иван, секретарь партийной организации института, спросил:
– В чём дело, Вася?
– Не знаю, – честно признался Василий – на все вопросы ответил, работу мою хвалили, а как Изьку лентяем и крикуном назвал, предложили в следующий раз прийти подготовившись, и ещё назвали каким-то „антисемитом“.
– Не переживай, брат, я переговорю, с кем следует.
Через несколько дней тот же Изя, заискивающе улыбаясь, приглашал его:
– Васька, почему ты в комсомол не приходишь? Приходи. Не обижайся.
Скоро его приняли в комсомол, но неприятный осадок остался надолго. Шёл 1924 год…»
Словом, с характером был юноша. Да ещё каким! Но именно такой характер останется у Василия Филипповича до конца его дней. Потому всю свою дальнейшую жизнь он будет всегда считаться суровым, но справедливым человеком. Сильный характер – сильная личность. Именно таким воспитали его отец и мать. Несомненно, приложила к этому свою руку и окружающая среда – улица. Пройдёт много лет, прежде чем один из партийцев высокого ранга за упорство Маргелова, с каким он всегда отстаивал свою точку зрения, назовёт его «бульбашом».
«Я и бульбаш, и хохол, и великоросс. Одним словом – потомственный славянин», – с достоинством ответит Василий Филиппович.
В шестнадцать Маргелов по комсомольской путёвке отправляется всё в тот же Екатеринослав на шахту имени М.И. Калинина, где сначала будет обыкновенным чернорабочим, а затем коногоном. Работая лишь с кайлом и лопатой, порой на пределе физических сил, он именно в шахте получит первые уроки мужества. Уроки, которые будут им опробованы на собственной шкуре.
«Однажды, когда бригада, в которую входил Василий, пробивала новый штрек, произошёл завал. Забойщики оказались отрезанными от внешнего мира толстым слоем земли. Кое-кто упал духом, кое-кто уже молился Богу. Но Василий Маргелов и ещё несколько его товарищей упорно раскапывали завал. Более трёх суток они без пищи и воды боролись со стихией, и она отступила. На четвёртые сутки после удара кайлом в „стену“ завала шахтёры увидели свет и, помогая друг другу, выбрались на волю.
Однако те дни и ночи, проведённые в тёмном забое без свежего воздуха, воды и пищи, не прошли даром. Василий по состоянию здоровья уже не мог работать на шахте, и его направили лесником в Леспромхоз, в родную Белоруссию». (А. Маргелов, В. Маргелов. Василий Маргелов. Десантник № 1.)
Но
