на вывод, но давление на ручку было таким, что мне было не справиться, а автомата вывода у нас не было. На разведчике его снимают, так как уйти от «мессера» можно только на бреющем.
– То есть ты считаешь, что с таким крылом будет проще выводить машину? А взлетать? Ведь Сv уменьшится.
– На двухстах километрах в час это не существенно. Зато подрастет С1 Не будет срыва потока и сохранится управляемость. Пока лежала в госпитале, долго об этом думала.
– Раиса сейчас делает серию продувок для Пе-2 и Пе-3, я с ней увижусь на днях, поговорю. Чем черт не шутит, может быть, ты и права.
Как было бы проще сказать Русаковой, что для меня это – учебник аэродинамики призвуковых скоростей, что руль глубины на Пе-2Р должен быть балансирным, а не консольным, как сейчас, что вес у машины завышен на полторы тонны. Как много можно было бы сказать, если бы были хоть какие-нибудь доказательства этих знаний. Саша, которая активно ковырялась в моей памяти, просто извела меня своим: «Надо идти к Сталину!» У нее непоколебимая уверенность в том, что Сталин ее, точнее нас, выслушает, и все пойдет по- другому. Хрен там! Слишком многих людей такая инфа зацепит, и врагов у нас будет выше крыши. Так что сидим на своей жердочке и не чирикаем! Кошка рядом!
А Русакова не так проста, как кажется! Все дело в летном почерке. Он сугубо индивидуален для каждого. Она учила летать Сашу на Пе-2 и хорошо помнила ее почерк. Она сразу поняла, что за штурвалом другой человек.
– Ты стала по-другому летать, Саша!
– Хуже? Лучше?
– Не знаю, необычно. И заход на посадку выполняешь неправильно. Так садятся на «Кобре», с носовой стойкой. Но притираешь машину правильно, на все три точки. И «козлила» ты всегда больше. А где ты научилась входить в пикирование с виража?
Я не знал, что ей ответить, и просто пожал плечами. Одного вылета хватило, чтобы получить допуск к самостоятельным, пересели на Пе-2р, но Нина Ивановна села за штурмана. Пасет! После трех вылетов предложила пересесть в Пе-3, выполнили два полета, и она пошла в следующий полет, поставив меня ведомым. Уже в воздухе предложила «подраться». Она – известный воздушный боец. Я подтянул ремешок на «спецтрусах», и мы начали. Пилотирую я резче и активнее, сил у меня малость больше. Будем посмотреть, что получится. С маневренностью у Пе-3 куда хуже, чем у «гребешка», и двигатели чахлые, так что, главное, не потерять скорость. Бой выиграл я со счетом 3:1. Пришлось подставиться, чтобы не злить инструктора. Сказал, что в конце боя устала. Все ж таки после госпиталя.
– А ты молодец! Что значит фронт! Лихо меня купила на бочке и раверсмане. Считай, что процедуры окончены, ты в строю, давай подпишу! Идут новые машины, с завода, выбирай. На нем и воевать пойдешь.
Сашка вечером меня заболтала! А тут еще и Раиса Николаевна пожаловала с расспросами. Просидели до двух ночи. С ней мне проще, чем с летчиками, она язык формул понимает.
Утром пошли
