охотника, воспроизводящего причудливый узор клейма и оставляющего капли крови на ее мраморно-белой коже.
– Слушай сюда. Если мы не выйдем через двадцать минут, ты должна сделать все, чтобы вытащить нас. Только тогда я закончу рисунок. А попробуешь слинять – я тебя с того света достану. Поняла? – сказал он, пряча кинжал.
Женщина кивнула и, склонив голову, скрылась переулке.
«Дожили, теперь наши жизни зависят от паршивой ведьмы», – возмутился внутренний голос Софи.
Юлий ждал их у двухэтажной лачуги, нервно оглядываясь по сторонам. Старая таверна, казалось, была сколочена из первого, что попало под руку: трухлявых досок, ржавых металлических пластин, разломанных кирпичей – и больше напоминала огромную груду хлама. Над входом висел кусок фанеры с аляповатым изображением трехглавой собаки. Рассмотрев ее, Патрик перевел взгляд на Юлия.
– Хозяин Томас ждет вас внутри.
– А мы с удовольствием подождем его здесь, – ответил парень.
Внешне он держался спокойно и непринужденно, но на самом деле был очень встревожен. Им нужно было выиграть немного времени, чтобы ведьма в случае чего успела придумать, как вытянуть их из передряги.
Юлий пропустил слова охотника мимо ушей и открыл дверь, жестом приглашая войти.
Переглянувшись, ребята осторожно сделали шаг вперед и осмотрели помещение. Окна в таверне были наглухо заколочены, поэтому ничего не было видно, чувствовался только удушающий запах крови, пота и плесени. Патрик собирался уже что-то сказать, но вдруг из глубины таверны донесся гортанный хрип, за которым последовало тихое бульканье, напоминающее судорожное дыхание. Софи почувствовала, как волосы на руках становятся дыбом.
– Томас? – позвала она, крепче ухватившись за рукоятку кинжала.
– Да заходите вы уже! – вдруг рявкнул горбун и, схватив обоих за шиворот, грубо толкнул внутрь.
Софи растянулась на грязном полу рядом с Патриком. Юлий захлопнул дверь и включил свет. Рассмотрев наконец, что скрывается во мраке, девушка покрылась испариной. Вокруг них плотным кольцом столпились не менее тридцати человек – мужчины и женщины разного возраста, цвета кожи и телосложения, одетые в старое рваное тряпье. У Софи не было времени размышлять, как они все здесь уместились, ее больше волновали их лица, вернее, то, что когда-то было лицами. Твари уставились на охотников белесыми глазами, причудливо изгибая бесцветные брови. Их рты скривились в уродливых ухмылках, обнажая ряды острых конусообразных зубов, а отвратительная зеленоватая слюна стекала по подбородкам, капая на пол.
Патрик громко выругался.
– Ну конечно, людоеды, – прошипел он.
Теперь вопрос, куда делся Томас Джоэл, отпал сам собой.
– Молодое мясо – вкусное мясо, – прорычал кто-то в толпе.
– Смотри, не подавись, – сказала Софи. Медленно поднявшись и не спуская глаз с людоедов, они с Патриком встали спиной к спине, приняв оборонительную
