или же, как предлагал К. Н. Леонтьев – в административную столицу Российской империи. Стратегически это значительно бы сократило пограничную линию, обезопасив наше южное направление.
Кроме того, такой подход П. Н. Савицкого к столице Византии на начало 1915 г. (т. е. время написания статьи) не был лишен и вполне практических оснований. Известно, что в меморандуме российского МИДа от 4 марта 1915 г. в числе изложенных официальных требований в связи с Оттоманским наследством указывался, наряду с прочими европейскими владениями Турции, и Константинополь[204]. Иными словами, геостратегические ориентиры, определенные Савицким, соответствовали военно-стратегическому курсу правительства.
Главную угрозу в этом направлении России, по мнению П. Н. Савицкого, представляла Германия, которая, угрожая из Константинополя, могла бы «повторить попытку Крымской войны». Такой стратегический расчет представлялся не только нежелательным для нашей страны, но и неверным для последней. По глубокому убеждению П. Н. Савицкого, «направленность войны против России не уничтожает того обстоятельства, что, при известных условиях, идея империалистической Германии гораздо более совместима в мире с идеей империалистической России, чем с идеей империалистической Англии»[205]. Это объяснялось геополитической природой самой Германской империи.
Исследуя проблему совместимости русского и немецкого империализмов, П. Н. Савицкий обратился к опыту немецких исследователей, прежде всего, экономистов. Следует также учитывать, что в теории и практике политической жизни этой страны проблема империи и имперского хозяйства в период конца XIX – начала ХХ вв. была одной из самых востребованных и глубоко разработанных. Ведь, совершив в конце XIX в. умопомрачительный скачок в развитии, в течение жизни одного поколения, Германия сделалась одной из ведущих индустриальных держав мира. Но, когда это сильнейшее в Европе империалистическое государство вышло на арену борьбы за свои «жизненные интересы» – мир был уже поделен…
Не принимая аргументов известного публициста и общественного деятеля Германии П. Рорбаха, отстаивающего «колониально-экономический» характер Германской империи, и объяснявшего его противоречия с континентальной Россией пресловутым противостоянием Суши и Моря, Петр Николаевич тоже обратился к географическим разъяснениям. Исходя из того, что Германия в силу географического положения, имеет «как бы два лика: один смотрит на океан, другой – на континент», он отнес эту страну к «континентально-колониально-экономическому» типу[206]. Этим обусловливалась двойственность ее геостратегии: «Трагедией современной Германии является именно то, что она принуждена против воли сражаться с Англией, в то время как сама мысль о континентальном расширении в сторону Австро-Венгрии и Турции родилась в Германии, вероятно, вследствие желания избежать этого столкновения с Англией в первой стадии своего колониально-империалистического
Керсновский А. А. История русской армии: В 4 т. М. 1994. Т. 4. С. 124–125.
Савицкий П. Н. Борьба за империю (империализм в политике и экономике) // Там же. С. 67.
Савицкий П. Н. Борьба за империю (империализм в политике и экономике) // Указ. соч. С. 65.
