целом мировое сообщество впервые взяло на вооружение мем осуждения агрессора, какими бы ни были его мотивы. Если до ПМВ война считалась нормальным средством разрешения политического конфликта, зашедшего в тупик, и, например, уязвленная сторона считала себя в праве начать боевые действия, то после ПМВ такое представление ушло. Обратите внимание, что в межвоенный период для всех военных начинаний искался не просто предлог, но всегда предлог с позиции защиты. Даже военные министерства в большинстве стран стали «оборонными». Очень показательно отношение к войне как к нормальному, в общем-то, явлению описано у Куприна в «Поединке» (1905 г.), где главный герой мечтает, как он отличится в сражении: у него даже не возникает сомнений в том, что война будет.
6. Идеологические. Катастрофа войны вызывала у населения вопрос: «А как же наши политики довели нас до такого?» На него давали ответы вновь появившиеся идеологии, в первую очередь фашизм, либо вышедшие на новые позиции старые, особенно, конечно, социализм. Поскольку ПМВ была первой настоящей массовой войной, в большинстве стран победило всеобщее избирательное право, цензы были либо отменены, либо смягчены, и в таких условиях левые течения получили второе дыхание. И, конечно, без Первой мировой не было бы и фашизма. Исследователь Э. Фромм хорошо продемонстрировал, как в условиях тотальной войны и из-за ее последствий человеческое сознание размягчается и становится готовым к принятию тоталитарных идеологий, что, увы, и случилось.
7. Технологические. Война, как бы цинично это ни прозвучало, была важным стимулом технического прогресса, и в первую очередь, конечно, в военной сфере, но не только. Многие привычные нам сегодня вещи либо были изобретены, либо получили широкое распространение в то время. Например, консервы. Или бульонные кубики. Были придуманы или улучшены разные способы изготовления буквально всего – от литья стали до изготовления пуговиц. Производство приняло новые масштабы и впервые стало по-настоящему массовым.
8. Культурные. Они, конечно, неразрывно связаны с пунктом 6. Война породила не виданное прежде количество новых сюжетов, подняла или обострила известное число философских и экзистенциальных вопросов. Для многих простых солдат было зачастую непонятно, зачем они вообще ведут войну, за что сражаются. По другую линию фронта в окопах мерзли и мокли такие же рабочие или крестьяне. Это явление было даже во французских и немецких частях, народы которых исторически друг друга не любили, а французы так просто мечтали отомстить за Франко-прусскую войну.
Но не философией единой жив человек. 1920-е наблюдали огромный взрыв гедонизма, желания жить и процветать. После долгих лет лишений и ограничений население наконец дало себе волю в стремлении преуспевать, тем более что промышленность была диверсифицирована и производственные мощности были оптимизированы под гражданские нужды. В США эта эпоха так и называется prosperity – «процветание». Посмотрите или почитайте «Великого Гэтсби» или «Чикаго»,
