меня.
– Бег заряжает энергией, только нужно делать это регулярно.
– Может, и так, но я уже не молоденькая и не такая стройная, как ты. Последний раз я бегала в детстве, когда за мной погналась соседская собака. Я бежала так быстро, что чуть не обмочила штанишки.
Тереза рассмеялась.
– Хорошо, тогда чем мы сегодня займемся?
– Прошвырнемся по магазинам, а потом пообедаем где-нибудь в городе. Как тебе такая идея?
– Я надеялась, что ты это предложишь.
Они обсудили, куда можно сходить. Потом Диэнна встала из-за стола и сходила на кухню за очередной порцией кофе. Тереза проводила ее взглядом.
Диэнне было пятьдесят восемь. Круглое лицо, короткие волосы, слегка тронутые сединой, скромный наряд. Тереза подумала, что Диэнна – самый хороший человек из всех, кого она знает. Диэнна разбиралась в музыке и живописи, у нее в кабинете всегда звучал Моцарт или Бетховен. В ее мире царили оптимизм и добродушный юмор, друзья ее обожали.
Вернувшись к столу, Диэнна села и посмотрела в окно на залив.
– Ну скажи, правда здесь замечательное место?
– Правда. Я рада, что ты пригласила меня.
– Еще бы! Ты бы с ума сошла, сидя одна в своей квартире.
– Ты говоришь, как моя мама.
– Надеюсь, это комплимент.
Диэнна снова взяла в руки письмо. Перечитывая его, она немного удивленно подняла брови, но ничего не сказала. Терезе показалось, что Диэнна внезапно что-то вспомнила.
– Что такое?
– Я только подумала… – тихо сказала Диэнна.
– Что?
– На кухне, заваривая кофе, я все продолжала думать об этом письме. А что, если мы напечатаем его в твоей колонке?
– Как тебе могло прийти такое в голову?
Диэнна перегнулась через стол.
– Я думаю, мы должны напечатать письмо. Пусть люди знают, что идеальная любовь существует в действительности. Время от времени людям нужно напоминать о таких вещах. Лично я тронута до глубины души. Уверяю тебя: сотни женщин вырежут эту заметку из газеты и повесят на дверцу холодильника, чтобы их мужья, приходя с работы, каждый раз видели это письмо.
– Мы даже не знаем, кто эти люди. Тебе не кажется, что для начала нужно получить их разрешение?
– В том-то и дело. Мы не можем их найти. Я поговорю с нашим штатным юристом, но, думаю, все вполне законно. Мы не станем указывать их имена, и, поскольку мы понятия не имеем, кто это написал, никаких проблем возникнуть не должно.
– Все равно это неправильно, даже если законно. Это очень личное письмо. По-моему, нельзя взять и растрезвонить о нем по всему свету. Я против.
– В первую очередь это очень интересная история человеческой жизни, Тереза. Людям нравятся такие вещи. И кроме того, в письме нет ничего такого, чего можно было бы стыдиться. Это прекрасное письмо. И потом не забудь: Гаррет сам бросил бутылку в океан. Он же понимал, что подобрать ее может кто угодно.
Тереза покачала головой.
– Ну,
