десять, и пусть заходит первый пациент.
– Сведения о пациентах уже у вас на столе.
Я зашла в кабинет вслед за врачом.
– Извините, но Юдит сказала, что я могу зайти.
– Но ведь я еще даже не надел халат, – сказал врач, протягивая руку к телефону.
– Пожалуйста, я отниму у вас всего несколько минут. Вы можете надеть халат и при мне. Не знаю, помните ли вы мою мать. Ее зовут Роберта Моралес.
По выражению лица врача я поняла, что он ее помнит.
– А что с ней произошло? Она когда-то ходила ко мне на прием, а потом вдруг перестала.
Сняв пиджак, доктор Монтальво остался в рубашке в розовую и белую полоску и фиолетовом галстуке. Когда он надел халат, остался виден только галстук. Врач сел за стол и откинулся на спинку кресла.
– Мама всегда говорила, что, чтобы узнать, что такое жизнь, нужно поговорить с вами.
Легкая улыбка, обозначенная еле заметным движением губ, показала мне, что комплимент доктору понравился и он ждет, что я скажу ему что-то еще.
– Я совсем недавно узнала о трагедии, происшедшей с моей матерью. Не знаю, помните ли вы об этом – ну, то есть о том, что у нее умерла при рождении дочь и мама считает, что та не умерла, а жива. Сейчас моя мать находится в больнице, она серьезно заболела, но вплоть до недавнего времени она неустанно разыскивала эту дочь.
По мере того как я говорила, поза доктора Монтальво становилась все более напряженной, и этого не мог скрыть даже белый халат. Еще у него буквально на пару секунд изменилось выражение лица, но поскольку время для меня сейчас текло очень медленно – секунды казались минутами, – я легко уловила это изменение.
– И она ее нашла?
Я отрицательно покачала головой. Врач хлопнул ладонью по столу.
– Я говорил, чтобы она выкинула все это из головы. Я говорил это же твоему отцу. Мы что, все сумасшедшие? В таких случаях, как с твоей мамой, это самое худшее из всего, что может произойти. Пациент входит в состояние улитки, и тогда помочь ему очень трудно. Я не понимаю, почему она проигнорировала мой совет. Тебе необходимо убедить мать выкинуть все это из головы. Если ей сказали, что ее дочь умерла, – значит, она умерла. Во всем остальном нет никакого смысла, никакой логики.
– Вы полагаете, что предположение о том, что та девочка осталась живой, – всего лишь фантазии?
– Ну конечно же это всего лишь фантазии. Неспособность выносить тяжелые удары судьбы – признак психической незрелости человека.
Доктор разволновался и разговаривал громким голосом. Мне подумалось, что он, по крайней мере, отнесся к трагедии моей матери неравнодушно и что она зря перестала к нему ходить: возможно, если бы мама не прервала курс лечения, ее психическое состояние значительно улучшилось бы и она смогла бы наконец почувствовать себя счастливой. Я уже собиралась сказать,
