поступки, ухудшает и без того свой плохой характер, а все инстинкты направляет на подчинение разума честолюбию, в большинстве случаев тоже глупому.
Я помню, как у нас в классе учитель по математике пытался индивидуально работать с более сильными учениками, задавая им персонально более трудные задачи. Один из учеников, совершенно неспособный решать не только эти задачи, но и более легкие, тем не менее, вел себя амбициозно и, что есть силы, пытался, как говорят, пустить пыль в глаза.
Когда я приходил на занятия, он спрашивал меня, решил ли я задачу? Я отвечал утвердительно. Тогда он просил показать решение задачи, убеждая меня, что его не будет в числе тех, кто заявит учителю, что решил задачу. Я давал ему посмотреть решение задачи, поясняя ход решения, или отдельные места. Когда приходил учитель и спрашивал, кто решил задачу дома, он первым моментально поднимал руку. И так было каждый раз.
Тогда я называл все это инстинктом казаться умным. Но потом я понял, что это сложнее, чем то, что я себе представлял. А само поведение человека является следствием переплетения различных примитивных инстинктов. И на самом деле человек не властен управлять своими инстинктами. Скорее наоборот: они управляют человеком, создавая иллюзию самостоятельности.
В большинстве случаев инстинкты определяют поведение человека в разных ситуациях, заставляя его совершать одни и те же ошибки; принимать решения, которые сам человек не в состоянии даже разумно объяснить. Мы как бы являемся (каждый из нас) частным решением какой-то одной заданной задачи с жестко наложенными на нас уже при рождении начальными и граничными условиями, которые на всю оставшуюся жизнь определят мотивы нашего поведения и, как следствие из них, наши поступки.
Человек рождается, и с момента, когда он начинает мыслить, как ему кажется самостоятельно, возникает один и тот же вопрос о смысле жизни и о состоянии, в которое человек погружается после смерти. И стоя у края могилы, человек констатирует, что еще более не в состоянии ответить на этот вопрос, чем в начале жизни. Он не продвинулся за всю свою жизнь ни на один сантиметр в ответе на эти вопросы.
Бывшие в молодости еще сильными, инстинкты теперь увяли, и стало ясно, что все в жизни какая-то игра, какой-то круговорот и фантасмагория, и не более. Возникает знакомое с детства состояние приближающейся смерти. По-прежнему не поддается описанию этот комплекс ощущений, который накатывается на всего тебя. У некоторых это состояние порождает фантазии и веру в жизнь после смерти. И это является следствием того, что человеку трудно свыкнуться с любыми формами бытия без его личного присутствия.
Я почему-то вспомнил еще одного соученика. В школе он не мог решить задачу в один вопрос и мучился, сердясь, что условия задачи сформулированы неясно. Я встретил его через много лет после окончания школы. Разговорились. Он стал управляющим большого объединения. Пожаловался мне, что хотел заняться наукой – сопроматом, но вот жизнь засосала. Теперь к науке он, скорее всего, не вернется.
