сказал он, целуя ее в лоб. – Я просто ощущаю себя ужасно потерянным.
– Но это не так, – возразила она. – Ты здесь, со мной. Там, где и должен быть.
Слова ее казались правильными, но Ксандер чувствовал, что ему нелегко принять их. Многое в этом доме казалось ему чужим. И это его пугало.
Глава 5
Оливия почувствовала его смятение, и ей захотелось обнять его еще сильнее. Врачи предупреждали ее, что у Ксандера будут перепады настроения. Это неотъемлемая часть процесса выздоровления после травмы, что он получил, таким образом мозг защищался.
– Ну что, позавтракаем на веранде? – спросила она как бы невзначай. – Может быть, ты накроешь на стол после того, как нальешь нам кофе, а я пока закончу с готовкой?
Не дожидаясь его ответа, она принялась собирать салфетки и столовые приборы, сложила все на большой деревянный поднос с загнутыми краями: если муж пошатнется, ничего не упадет. Конечно, она не сможет водить его за ручку все время, но кто сказал, что нельзя пытаться облегчить ему жизнь? Она открыла двери, ведущие на веранду, убедившись, что на пути не стоит ничего, обо что можно было бы споткнуться.
– В чем дело, Ксандер? – спросила она, увидев, что он замешкался.
– Я не знаю, какой кофе ты теперь предпочитаешь – с молоком или без, – ответил он бесцветным голосом, в котором звучала апатия, которой Оливия не замечала раньше, – даже после смерти Паркера он так никогда не разговаривал.
– С молоком.
Она повернулась к плите и принялась разбивать яйца на сковороду, надеясь, что он не заметил жалости в ее глазах.
Когда яичница была готова, она посыпала ее луком из собственного огорода, а затем красиво разложила на тарелки вместе с ломтиками лосося.
Ксандер стоял возле ступенек, облицованных плиткой, взгляд его был устремлен на вишневое деревце, посаженное им вскоре после переезда в этот дом.
– Видишь, оно выросло, – сказала Оливия, ставя тарелки на стол. – Помнишь день, когда мы его посадили?
– Да, помню. Хороший был день, – коротко сказал он.
Вот так, всего три слова – а ведь тот день был выдающимся. Вначале они от души повеселились, сооружая высокую клумбу из кирпича, наполняя ее землей и компостом, а потом, посадив вишню, отпраздновали это бутылкой шампанского и пикником на траве. А ночью долго занимались любовью.
Оливия почувствовала, как на нее нахлынули эмоции, и она поспешно сказала:
– Ну, пора завтракать, а то все остынет.
Она вспомнила грандиозные планы, что они строили относительно этого сада в тот день. Некоторые из них они успели осуществить до того, как их брак распался. А потом у Оливии не хватило сил довести все до конца: уж слишком большой был участок и на нем стоял еще коттедж с одной спальней – мастерская Оливии.
Ксандер вяло ковырял вилкой еду.
– Тебе не нравится? – спросила Оливия.
– Нет, все отлично, – ответил он. – Просто я не голоден, вот и все.
