Щас дам клюкой по кумполу, чтоб не обзывался. Я для тебя – Василиса Тимофеевна. Понятно!
– А, это ты, Тимофеевна, – стал оправдываться врач. – А я тут задумался немного и не заметил, как ты вошла.
– Так я же постучалась, а ты и говоришь: «Войдите». Я и вошла.
– А, ну, верно, верно, – пробормотал Евгений Иванович. – Звонка-то нет. Пропил.
– Какого еще звонка? – удивилась Тимофеевна.
– Да нет, нет! Это я так. Мысли вслух, – замахал руками Матвеев. – Проходи, проходи, садись.
Тимофеевна уселась на краешек стула и взглянула на стол.
– Опять пьешь и опять что-то пишешь. Все никак не угомонишься. Целый шкаф, поди, писульками завален. А во сколько журналов ты свои пьяные бредни посылал? Сам, наверное, забыл. А ведь какая светлая голова у тебя была. Ты ж у меня в школе в отличниках ходил. Помнишь?
– Да помню я, помню! – огрызнулся Евгений Иванович.
Уже тридцать с лишним годков прошло с тех пор, как Матвеев закончил школу. Но каждый раз, разговаривая со своей первой учительницей, чувствовал себя провинившимся двоечником. А тут еще угораздило его назвать Тимофеевну по старой школьной кличке Васька, на которую та жутко обижалась.
Тем временем Тимофеевна продолжала пересказывать Матвееву биографию:
– После школы на врача пошел учиться. А домой вернулся и лечить стал, и пить, как лошадь. Не ждала я от тебя этого. Что ты пристал к этой дряни, – пальцем, как указкой, ткнула она в банку со спиртом. – Сидишь, сам с собой лопаешь. А помнишь, когда с учебы, с города вернулся, все говорил: «Буду людей лечить и писать, как Антон Павлович». Да ладно, чего уж теперь об этом говорить. Обратно жизнь не воротишь. Как сложилось – так и получилось, – старушка помолчала. – А я к тебе с жалобой пришла. Что-то в груди болит, и кашель не проходит. Посмотри, будь добр.
Красный, как вареный рак, врач принялся осматривать пациентку. Затем он уселся за стол и стал быстро черкать рецепт.
– У тебя, Василиса Тимофеевна, жуткий бронхит, – поправляя на носу очки, сообщил Евгений Иванович, – будешь принимать таблетки и пить чай с медом. Все пройдет.
– Опять чай с медом, – вздохнула Тимофеевна. – У тебя от всех болезней один и тот же рецепт. Бронхит прихватил, понос прошиб, или голова болит – чай с медом. Помнишь, год назад к тебе Колька Косой пришел. У него по телу пятна пошли. Ты Кольке тогда свое фирменное средство прописал. Чуть не помер мужик. Он на пасеку мед воровать поперся. Пчелы его и поцапали, как следоват. А у него аллергия на укусы оказалась. Когда чуток оклемался, он те едва морду на бок не своротил.
– Помню, – помрачнел Евгений Иванович. – Дикие, неграмотные люди. Чего с них взять! А чай с медом – первое дело от всех болезней.
– Может, и от рака спасает? – ехидно поинтересовалась Василиса Тимофеевна.
– А такой болезни и вовсе нет. Это все профессора в университетах напридумывали. Я даже одному академику статью на этот счет
