в зобу, как говорится, дыханье сперло, так что он явно поторопился спустить бумаги почти за бесценок одному такому скользкому типчику. Я фамилии называть не стану по телефону. Вы уже поняли, в чем заключается моя просьба?
– Восстановить историческую справедливость? Вернуть украденное владельцу?
– Вот именно, хоть и гласит народная мудрость, что дураков надо учить. Но все-таки родственник, нельзя в беде бросать…
– Ладно, давайте мы с ним побеседуем, подумаем, что можно сделать.
– Премного благодарен! – обрадовался Илья Аронович.
На следующий день Леня Маркиз ждал заказчика в новом кафе на Малой Морской улице, то есть на бывшей улице имени писателя Гоголя.
Родственника Ильи Ароновича Маркиз узнал сразу по бледному лицу и мрачному огню в глазах. Одет Михаил был просто, но чисто, хотя и не слишком аккуратно. Но рваных носков не наблюдалось.
«Пьет? – задумался Леня. – Да нет, вроде непохоже. Просто расстроен человек сильно, еще бы – такой стресс! Жена изменила с лучшим другом, да еще они вместе украли документы, дело всей его жизни. Тут хоть в петлю лезь. Он еще ничего, держится».
– Предысторию я уже знаю, так что рассказывай, что там дальше было, – по-свойски предложил он Михаилу.
– Да что рассказывать, – тот скрипнул зубами, – просто срам один, а не история. Короче, застал я их, как в плохом анекдоте, прямо на месте преступления. Ты женат?
– Не-а! – довольно ответил Леня.
– И не женись. Что я пережил тогда – врагу лютому не пожелаю! В глазах темно, сердце колотится, руки дрожат. Думаю: либо инфаркт меня сейчас хватанет, либо порешу их обоих, к чертовой матери! Стекло на двери разбил, руку порезал, – он показал свежий шрам, – только тогда опомнился немного. Думаю, это ж я через этих сволочей чуть в тюрьму не попал! А пока кровь на кухне останавливал, дружок мой закадычный успел сбежать.
Разговор прервала официантка. В этом кафе подавали кофе всех существующих видов и чай. Девушка очень рекомендовала новый чай с ароматами южноафриканского леса. Девушка была очень мила, и Леня согласился на чай. Михаил решительно настаивал на кофе.
– Ну, – продолжал Михаил, – гляжу я, в прихожей листочек валяется. Из той самой коробки. В суматохе уронили. А моя дура в спальне слезами заливается. Пришел я к ней, сам весь в крови, голыми руками, говорю, задушу, если все сейчас не расскажешь. Рассказала она про любовь неземную и про райские кущи, которые ей тот подлец пообещал. А я, дескать, жизнь ее заел, ничего для нее не сделал и так далее. Однако и полезную информацию я из ее рассказа почерпнул, что именно в тот же день дружок с клиентом встречается. Торопится, поскольку дело-то рискованное, я тут еще не вовремя приперся.
Принесли заказ. Чай подозрительного бурого цвета на вкус явственно отдавал березовым веником. Маркиз задумался, растут ли в южноафриканском лесу русские березы,
