родовое проклятие или тяжелый характер – не знаю, но она опрделенно не похожа на среднестатистического гражданина. Гражданку. Она ведь женщина, кажется. Хотя чаще выглядит, как монстр неопределенного пола. Думаю, я не нравлюсь ей из-за своей молодости и привлекательности. Хотя, еще есть такой вариант, что ей противно само существование людей, как таковое.
– Это восхитительно! Чудесно! – директриса рывком поднесла мою руку к своим глазам. – Очень красивый браслет. Где ты его купила?
– Кхм… Мне подарили.
– Красный цвет. Мужчинам нравится красный, – задумчиво произнесла директриса и медленно отпустила мою руку.
Я не стала напоминать этой сумасбродной женщине, что вчера она устроила скандал из-за того, что я посмела появиться на рабочем месте с таким «чересчур ярким украшением». Сегодня я специально надела его снова, чтобы окончательно убедиться в теории «добрых понедельников».
– Ах да, Надя, – директриса приветливо улыбнулась, – в этом месяце план по продажам перевыполнен. Тебе полагается премия в двойном размере. Можешь прямо сейчас получить у Марины.
Да здравствует, добрый понедельник! Прежде двойную премию никогда не начисляли, хотя план перевыполняли не раз. Если директриса еще месяц-другой побудет доброй, может, и дополнительные дни к отпуску удастся выпросить.
Я получила премию, перекинулась парой фраз с Мариной и вернулась на рабочее место.
– Наденька, сегодня можешь уйти с работы по-раньше, – директриса поправила прическу. – До четырех поработай, а завтра к девяти утра.
Я рассыпалась в благодарностях, потом отправила смс Лене: «Сегодня освобожусь раньше», а затем…
Зазвучала итальянская песня – входящий вызов на мобильник директрисы. Она расплылась в улыбке и ответила на звонок. Улыбка сменилась гримасой. Телефон полетел в стену.
– Бардак! Везде бардак! – закричала директриса и смахнула со стола стопку футболок. Чую, дело будет плохо.
– Почему не выложила товар? – накинулась она на меня.
– Я ходила за премией.
– Сначала работа, потом все остальное!
– Но вы сами сказали…
– Молчать! – директриса стукнула кулаком по столу, подарочные фишки подпрыгнули. – Что это за вульгарный браслет в рабочее время? Здесь магазин одежды, а не публичный дом!
– Но…
– Лак? Розовый лак на ногтях? – директриса шумно выдохнула. – Никакого макияжа на работе! Ногти коротко подстрижены, покрыты бесцветным лаком. Никаких мини-юбок!
– Я в джинсах…
– Никаких каблуков!
– Я в кедах.
– Декольте! Побрякушки! Ни стыда, ни совести! Двадцать семь лет видите ли!
– Мне? Мне двадцать два.
– Двадцать два? – директриса оглядела меня с ног до головы и рявкнула: – Уволена!
– За что? – воскликнула я.
– За распутство! За вызывающий внешний
