в спальню. Ему пришлось приложить усилия, чтобы смотреть не на нее, а прямо перед собой.
– Что вы делаете?
Она начала извиваться в его руках, и он удивился, откуда в этом маленьком, хрупком теле столько сил. В то же время, несмотря на свою худобу, она была мягкой, как и полагается быть женщине.
Внизу его живота вспыхнуло пламя желания. Это было так неожиданно, что он пришел в замешательство. Он глубоко вдохнул, стиснул зубы и приказал себе его игнорировать.
О сексе пока речи не идет. Сначала он должен дать ей понять, что это его территория. Что, когда они поженятся, главным в их отношениях будет он. Что он не позволит ей им командовать.
Точно так же он не позволит зову плоти взять верх над голосом разума. Ему придется контролировать не только ее, но и самого себя. И чем скорее он начнет, тем лучше.
– Давайте прямо сейчас проясним один вопрос, – сказал Андрес. – Это не отель, а моя спальня. Это… – добавил он, бесцеремонно бросив ее на кровать, – моя кровать. Она нужна мне для двух вещей – для секса и сна. Если вы намерены и дальше ее занимать, вам придется составлять мне компанию и в том и в другом. Если нет, ищите себе более подходящую комнату.
Зара лежала перед ним, обнаженная, но он не позволял себе на нее смотреть – не хотел еще сильнее ее напугать.
Ее замешательство продлилось недолго. Едва к ней вернулась способность соображать, она забралась под одеяло и произнесла слегка дрожащим голосом:
– Вы ужасный человек.
– Мы поженимся. Ничто из того, что я сказал или сделал, не должно вас шокировать.
– Я вас не знаю.
– До Рождества еще целых два месяца. За это время мы успеем познакомиться друг с другом поближе. Мы можем начать прямо сейчас.
– Нет!
– В таком случае освободите мою спальню. Я устал, – сказал он, развязывая узел галстука.
Ее глаза расширились, пальцы вцепились в края одеяла.
– Вы не посмеете!
Ее возмущенный тон лишь раззадорил его. Не сводя с нее глаз, он снял галстук, бросил его на пол и расстегнул верхнюю пуговицу на рубашке.
– Повторяю, я устал. Это моя кровать, и я уже сказал вам, чем я в ней занимаюсь.
Он расстегнул вторую пуговицу, и ее глаза стали еще больше. Тогда он продолжил медленно расстегивать рубашку, чувствуя, как колотится его сердце.
Он решил просто немного попугать Зару, чтобы она ушла. Он ни за что бы не воспользовался женщиной в такой ситуации, но его тело, очевидно, не желало этого понимать. В конце концов, он всего лишь мужчина, а она женщина, причем очень красивая. Он вспомнил, как прижимал ее к себе, мокрую и обнаженную, и начал забывать о том, с какой целью раздевается.
Прежде чем он успел расстегнуть последнюю пуговицу, Зара завернулась в одеяло и встала с кровати. Спутанные мокрые волосы закрывали половину ее лица, но, несмотря на это, она по-прежнему пыталась сохранять достоинство.
– Хорошо. Можете приготовить
