добралась до него, мне стало страшно при мысли о том, что я поставила перед собой непосильную задачу.
Смеркалось, снова заморосил мелкий дождик. Обычно это было для меня знаком, что пора устроиться на ночлег: найти нишу в каменной стене или дупло на дереве, свернуться клубком и отдыхать. Лапки у меня онемели от холода, шерсть промокла насквозь, я чувствовала, что промерзла до самого нутра. Но я не останавливалась: мне хотелось во что бы то ни стало оказаться в городе прежде, чем опустится ночь.
Оказавшись на окраине, я вприпрыжку побежала по мостовой, внезапно оробев и чувствуя себя уязвимой среди машин и ярко освещенных магазинов. У дверей ресторанчика, где продавали еду навынос, я задержалась: пряный запах мясных блюд напомнил о том, что я жутко голодна. Я приблизилась, чтобы заглянуть в витрину, и тут же отпрыгнула, увидев внутри одичавшую кошку, глядевшую на меня с ужасом в глазах. Пораженная, я отошла от стекла, сердце бешено колотилось в груди. Успокоившись немного, я снова подкралась к витрине, чтобы рассмотреть кошку получше. На этот раз я все поняла почти сразу: всклокоченная дикарка на самом деле была моим отражением.
Не веря своим глазам, я рассматривала себя в витрине. Из нежного и округлого мое тело стало поджарым и мускулистым. На спине сквозь шерсть заметно проступали позвонки, мех потускнел и свалялся. Но больше всего меня поразила собственная мордочка – подбородок заострился, а глаза ввалились. Глядя на себя в ужасе, я думала, что выгляжу, как настоящая бродяжка. А при мысли, что я не только выгляжу, но и действительно являюсь бродячей кошкой, я совсем упала духом.
В этот момент из ресторана вышел человек с бумажным пакетом, полным пластиковых контейнеров. Зажмурившись, я вдыхала аппетитные ароматы баранины и цыпленка. Человек натянул на голову плащ, помедлил и бросился под дождь. Когда он пробегал мимо, его нога провалилась в лужу, и меня обдало фонтаном грязных брызг. Я отряхнулась, как могла, думая о том, что мне просто необходимо как следует заняться своим туалетом. Но (это я прекрасно понимала), чтобы позволить себе такую роскошь, нужно было сначала найти ночлег.
Издалека донесся колокольный звон. Церковные колокола напомнили мне о каминных часах в доме Марджери: шесть ударов означали время ужина. Моя хозяйка никогда не опаздывала и вовремя ставила передо мной фарфоровое блюдце, приговаривая: «Приятного аппетита, дорогая». Я ела с удовольствием, зная, что после ужина мы с хозяйкой усядемся в обнимку на диване. Марджери будет смотреть телевизор, гладить меня по спинке и болтать со мной, а я стану мурлыкать в ответ. Таков был наш привычный, устоявшийся порядок, основанный на безусловной способности без слов понимать, что нужно ближнему.
Может ли так случиться, что мне удастся наладить столь же близкие отношения с другим человеком? И если это так, если этот человек живет где-то в этом городке, что мне надо сделать, чтобы найти его?
9
Небо зловеще нахмурилось и потемнело,
