А вас как величать? Вы не представляете, как мы рады: пятый год уже без доктора! Нам, как из района-то позвонили, что вы едете, так мы даже и не поверили сначала. Думали, может шутит кто. Ан нет, не шутили, оказывается. А вы к нам как: насовсем, или…
– Или! – я решил прервать словесный поток восторженного фельдшера, – Я к вам на два месяца, по направлению облздравотдела. А величать меня – Пал Палыч Светин.
– Очень приятно! – улыбнулась мне красивая статная дама лет сорока – сорока пяти, тоже при халате, – А я – Мария Глебовна, акушерка. Семья-то с вами не приедет?
Я улыбнулся в ответ и отрицательно покачал головой. Попытка выяснить моё семейное положение была весьма прозрачной, но эффективной:
– Не женат я. Пока. Так что семья не приедет ввиду отсутствия оной.
– Как же так: такой интересный мужчина – и не женат?! – радостно возмутилась Мария Глебовна и медленно пошла на меня грудью (весьма нешуточной, надо заметить!), – Так мы это поправим!
– Машка, доктор, ежели захочет, сам всё поправит! – между мной и надвигающейся акушеркой возникла маленькая, худющая пожилая тётка. В белом халате, разумеется.
Решительно отпихнув распалённую Марию Глебовну, моя спасительница обернулась ко мне:
– Вы, Пал Палыч, не тушуйтесь. Машка – она завсегда так: как увидит нового мужика, так начинает ему глазки строить. А уж неженатому-то и подавно!
– Очень обидны мне слова ваши, Клавдия Петровна! – классической фразой попробовала возмутиться акушерка, отнюдь не выглядящая обиженной. Скорее наоборот: в улыбающихся тёмных глазах Марии Глебовны резвились озорные чертенята.
Я вздохнул про себя: эх, была бы она помоложе лет эдак на двадцать…
Клавдия Петровна небрежно отмахнулась от неё рукой, будто от назойливой мухи, и потянула меня за рукав:
– Идёмте, доктор, я вашу квартирку покажу. Устали, поди, с дороги-то!
– Квартирку?! – изумился я, – А что, разве она здесь?
– А где ж ей ещё-то быть?! – в свою очередь удивилась моя провожатая, – У нас доктора испокон веку при больнице жили. На всём готовом.
Я опасливо покосился на исторический барак-конюшню. Ну-с, положим, лошадям когда-то здесь жилось неплохо. Наверное. Но я-то – не конь! Провести два месяца в стойле как-то не улыбалось.
– А…других вариантов никаких нет? – осторожно поинтересовался я.
Клавдия Петровна жалостливо посмотрела на меня:
– Да откуда ж им взяться-то? Гостиницы у нас тут отродясь не бывало…Есть, правда, в деревне пара-тройка пустых изб. Так они заброшены давно, разорены. Жить там нельзя… – она задумалась и окинула взором выстроившийся личный состав больницы, – Если только на постой к кому?
Мария Глебовна с чёткостью кремлёвского курсанта шагнула вперёд:
– Очень правильная мысль! – одобрила она.
Я икнул и поволок Клавдию Петровну внутрь:
– Ладно уж, показывайте
