сумел почти мгновенно вскарабкаться на забор, перемахнуть через него и очутиться в заветном саду. На него устроили настоящую облаву. Воспитательницы, задрав юбки, гонялись по саду во главе с подвыпившим завхозом, который побег юнца воспринял как личное оскорбление. Они его уже окружили, уже завхоз млел от мысли надрать сорванцу уши, но малец, как белка выскочил из кустов и молниеносно забрался на верхушку самой высокой яблони. И сколько не ходили вокруг дерева с мольбами воспитательницы, как не матерился и не угрожал при этом завхоз, мальчишка так и просидел на дереве до закрытия детского сада. Звали его Володя Штормин.
В середине апреля 1970 года дни выдалось слякотным. Страна готовилась отмечать столетний юбилей вождя мирового пролетариата и основателя советского государства, величайшего гения всех времен и народов Владимира Ильича Ленина, вершителя Великой Октябрьской социалистической Революции. А погода многое портила. Из радиоприемника лились победные реляции, звучала бравурная музыка, всюду развевался кумач, лозунги призывали к новым победам и свершениям. А под ногами месилась грязь. И искренняя радость уличалась лишь в глазах изрядно поддатых граждан и идейных членов партии.
Зоя Петровна, заведующая детским садиком, женщина крупная, объемистая, с лихой прической на голове, пересчитывала на кухне конфеты, печенье и пряники. Она многократно перекладывала их из одной банной шайки в другую. В ее пролетарском мозгу единовременно решались две глобальные задачи. Как поделить поровну детские подарки и как при этом умыкнуть часть сладостей для своих домашних и производственных нужд. То есть, как часть выкроенных конфет забрать домой, а часть употребить с воспитательницами за праздничным чайным столом после концерта.
– Петровна! – раздался вдруг почти истерический крик на пороге кухни. Это без всяких оговоренных опознавательных стуков в дверь ворвалась Мария Степановна, воспитательница старшей группы, женщина, упитанная на казенных харчах, неповоротливая, но громогласная. – У нас ЧП!
Зою Петровну, застигнутую врасплох, чуть кондратий не хватил. Ноги и руки у нее сделались ватными, по спине побежал холодный пот, голос задребезжал, как у старухи:
– Как?… Что?… Какое ЧП?
– Владимир Васильевич, гармонист наш, в дупель пьяный! Лежит в подсобке и лыка не вяжет. Где он только берет эту водку? Я же все его нычки и заначки заранее проверила!
– Фух, – тяжело выдохнула Зоя Петровна. – Ты меня так не пугай, Мария. У меня прямо сердце из груди выскочило. Я-то уж подумала, ревизию на нас накликали, – заведующая быстро мелко – мелко перекрестилась. – А это – беда малая. Первый раз что – ли? Я его сейчас, подлеца махрового, быстро в нужные чувства приведу!
– Так праздник же какой ответственный сегодня! Вот я и перепугалась. Сам парторг прибудет! И еще кто – то важный из райкома партии. Сразу решила вам доложить. Как бы нам не опростоволоситься,
