опасными происшествиями, о которых мой спутник предпочитал не упоминать. Быть может, он стыдился своего безрассудства или не хотел пугать меня, неопытного новичка, не влюбившегося еще в образ жизни на «Дульчибелле». Как вежливость, так и интересы побуждали Дэвиса подбадривать меня и укреплять уверенность. Придя к такому умозаключению, я ощутил к приятелю еще более сильную симпатию, но не мог устоять перед искушением поупираться еще немного.
– Я ведь полдня проспал, да и, сказать по правде, меня страшит идея отправляться в постель – это ведь целая эпопея. Послушай, ты проскочил через последнюю часть рассказа, как курьерский поезд. Этот переход с побережья Шлезвига через реку Эйдер – так вроде? – был, наверное, долгим?
– Ну, как тебе сказать? Миль семьдесят по прямой линии. – Голос Дэвиса доносился приглушенно – он наклонился, сметая с пола упавший пепел.
– По прямой? – переспросил я. – Значит, ты останавливался где-то?
– Один раз бросал якорь на ночь. Ха, это пустяковое расстояние при попутном ветре. Проклятие, совсем забыл законопатить шов над твоей койкой, а того гляди, дождь пойдет. Я все сделаю, а ты ложись спать.
Он исчез. Любопытство мое окончательно погасло при упоминании о щели – мысль о крупных каплях, с безжалостностью и неотвратимостью судьбы падающих на лоб, словно в камере пыток инквизиции, была достаточно пугающей, чтобы полностью вернуть меня к заботам дня насущного. Поэтому я полез на свое спальное место и обнаружил, что существенно поднаторел в этом упражнении, хотя и не набрал еще формы опытного акробата. Стук молотка прекратился, и едва успел я втиснуться на полку – то есть улечься на койке, хотел я сказать, – как появился Дэвис.
– Ну как, понравилось тебе тут? – спросил он, устроившись на своем месте и погасив свет.
– Если здесь много мест, столь же прекрасных, как те, которые мы видели сегодня, то, наверное, да. Но мне хотелось бы приставать время от времени к берегу и совершать прогулки. Конечно, тут многое зависит от погоды, как понимаю. Надеюсь, этот дождь (капли уже начали стучать по палубе) не означает, что лету пришел конец?
– А, плыть он не мешает, если, разумеется, не разойдется совсем, – отозвался мой приятель. – Тут полно укромных вод. Погода вскоре должна перемениться, зато утки прилетят. Чем холоднее и ненастнее, тем лучше для них.
Я как-то позабыл про уток и холод и, представив себе «Дульчибеллу» в качестве стрелковой платформы, подверженной всем ветрам, почувствовал, что симпатия моя к яхте, несколько выросшая за последнее время, стремительно пошла на убыль.
– Стрелять мне нравится, – сказал я. – Но яхтсмен из меня, боюсь, только для хорошей погоды. Я предпочел бы солнышко и красивые ландшафты.
– Ландшафты? – задумчиво переспросил Дэвис. – Знаешь, ты, быть может, сочтешь меня чудаком, но что, если я предложу тебе круиз у тех далеких Фризских островов? Что скажешь?
– Вряд ли это придется мне по вкусу! – не задумываясь
