на материальной основе. Встречи моего товарища, как мне было известно, проходили хотя и редко, но на конспиративных началах, и сложилось даже впечатление, что дело продвигается вперёд. Но когда Надин узнала, что я уехал в Москву, а это нетрудно было узнать, так как я увольнялся из ЮНЕСКО, она в самой деликатной форме сказала нашему работнику, что внимательно изучила правила поведения сотрудников своего учреждения и будет вынуждена сообщить о своих встречах с официальным представителем Советского Союза своему руководству.
Наш товарищ был дипломатом и работал в советском посольстве. После такого поворота событий было признано нецелесообразным продолжать дальнейшую разработку Надин и не настаивать далее на встречах.
Эпизоды, о которых я расскажу, довольно типичны, и они мне запомнились.
Пришло указание Центра провести встречу с нашим нелегалом, с тем чтобы он мог в Париже перейти на другие документы, получив их от нас, и выехать сначала в Прагу, а затем, уже по новым документам, в Москву для встреч с руководством разведки. Проведение встречи с нелегалом, в связи с тем, что он хотя и понимал русский язык, но говорил только по-английски, было поручено мне, под руководством ответственного сотрудника нашей резидентуры по нелегальной линии. Казалось бы, задача была не самой сложной, но события приобрели напряжённый характер.
Место встречи было выбрано Центром не очень удачно – у триумфальной арки «Карусель», всего в сотне метров от Лувра. Конечно, как рассуждали в центре, появление иностранца у арки было вполне естественным, так как там вокруг бывает много иностранных туристов, а наш нелегал прибывал во Франции как турист. Временный выезд его в Москву по временным документам не нарушал выработанной легенды, которая гласила, что он находился всё это время в туристической поездке по Франции.
Положение несколько осложнилось тем, что я должен был являться на месте встречи два раза в неделю и ждать, и ждать. Майкл, назовем его так, не появлялся. И я начинал себя чувствовать не очень уютно, так как на месте встречи полагалось ждать в течение 10 минут.
На встречу меня вывозил наш опытный товарищ. Он обычно находил себе место где-нибудь на скамейке, вдалеке от арки, с тем, чтобы видеть только меня. Так прошло две недели. На третьей неделе случился курьёз. Я уже собирался уходить, когда у арки появился человек с трубкой во рту. Хотя субъект и вызвал у меня сомнения, так как он выглядел уже пожилым человеком, а Майкл должен был быть довольно молодым, но опознавательный признак был налицо – трубка, и я обратился к нему с паролем. Пароль звучал приблизительно так: «Простите, сейчас не без 10 минут 6 на ваших часах?» Хотя в это время в Париже было где-то около двух часов дня. Отзыв, как я помню, должен был содержать цифру 12 и выглядеть примерно так: «Нет, на моих часах 12 минут седьмого». Человек, к которому я обратился с достаточно дурацкой фразой на английском языке, по-английски же ответил: «Либо я спятил, либо в этом
