проиграли. Если бы не его корабль, предстоящая ночь стала бы для колонии последней.
– Где инженер?
Доктор пожал плечами:
– Последнее время я его редко вижу на базе: наверно, готовит очередную операцию.
– Без этого ему скучно, что ли?
– У него дочь погибла и жена. Я его понимаю.
– А я нет! – резко сказал Ротанов, и вдруг из охватившего его чувства возмущения и гнева неожиданно родился план. Сразу весь, целиком, со всеми деталями. Он резко остановился, так что доктор, идущий сзади, от неожиданности налетел на него.
– Что случилось?
– Ничего. Пока ничего, но, кажется, я знаю, что делать дальше.
В палате, где лежала Анна, тихо гудел кондиционер. Сухой прохладный воздух шевелил колючую рыжую ветку, торчавшую у изголовья ее постели. Ротанов пожалел, что не догадался захватить с собой семена земных цветов. Вместо электронного хлама, который пошел на свалку, нужно было привезти горсточку семян.
Он сидел у ее изголовья и молчал. Не хотелось говорить банальные фразы, которые принято говорить больным, а других, нужных слов у него не находилось. Анна тоже долго молчала, словно понимала, что слова сейчас не нужны. Ротанов потрогал ветку, точно проверял, остры ли колючки.
– Скоро мне разрешат выйти. Я не хотела, чтобы вы приходили сюда.
– А доктор сказал, что…
– Это ему так кажется. Они все думают, что мне скучно. Но это не так, мне бывает грустно, но только оттого, что я боюсь опоздать и не увидеть солнца в эти последние дни, потом его придется ждать так долго.
– Я вам обещаю сделать подарок, когда вы выздоровеете. – Он старался не смотреть на нее, так сильно похудело и заострилось лицо девушки.
Анна улыбнулась:
– Мне все делают подарки. Вот даже инженер раздобыл где-то коробку конфет. Это большая редкость у нас. Почти реликвия…
Ротанов улыбнулся, услышав о конфетах. В плане, который он продумал, спускаясь к Анне, не хватало одной маленькой детали…
– Мой подарок будет совсем другим. Я подарю вам мир.
– Весь, целиком? – шутливо спросила Анна, словно не понимая его.
– Нет. Пока только дневную половину, но зато это будет настоящий мир, без подделки! Без войны, можно будет бегать босиком, ловить рыбу, уходить из дома в походы на десятки километров, разжигать костры… и не надо будет бояться…
– Вы шутите…
Он видел, как заледенели, расширились ее глаза, как секунды две она боролась, но все же показались слезы.
– Не надо так шутить… Это жестоко…
– Я не шучу, Аня! Я вам обещаю, чего бы это ни стоило, так и будет!
Слезы застыли у нее в глазах, а сами глаза на бледном лице показались Ротанову двумя огромными черными озерами. И вдруг она ему поверила сразу, без оглядки, как тогда у ночного костра… Что-то дрогнуло у нее в лице, она нашла его руку и сжала.
– Мне трудно представить, как
