решил, что имеет полное право бросить работу в Пространстве совсем. Аганн? Нет, Аганн бросать не собирается. На днях УОКС сообщил, что переводит его капитаном на танкер юпитерианской флотилии. Аганн ответил согласием.
«Ну вот!.. – с некоторым даже умилением подумал я, – Вдобавок еще и личные счеты! С Внеземельем?! Не слишком ли абстрактно? Друг с другом? С какой стати? Если борт нашего корабля и есть арена сведения счетов, то проще предположить, что кто-то сводит „личные счеты“ с экранами бытового яруса. Н-да…»
Ну что ж, мне осталось добавить к своему рассказу два завершающих эпизода…
Маска
Во время профилактического медосмотра я попытался завязать беседу с Рэндом Палмером.
– Выглядите вы молодцом, – сказал я. – Все ваши физиологические и психодинамические характеристики в норме. Пожалуй, до конца рейда тревожить вас я больше не буду… Удар был сильный?
– Где? – спросил он.
– Что значит «где»? На Титании, разумеется. Или удары были где-то еще?..
– Нет, – поспешно сказал он.
– Не скрывайте. От меня ничего не надо скрывать. Нет смысла. Ведь все равно вам придется пройти спецкарантинный досмотр в зоне СК-один на Луне, а там… Ну, что мне вам объяснять, вы же не новичок.
– Я понимаю, – сказал Рэнд. – Там тебя все равно вывернут наизнанку, и будет хуже… Нет, в самом деле нет! Только Титания. Что говорить, стукнуло меня изрядно. Выкинуло из кресла вместе с привязными ремнями и оглушило о боковую стенку кабины. Пришел я в себя, а тут и Бугримов подоспел.
– Ощущали последствия?
– Нет. Не до того было… Степченко из-под кормы вытаскивали.
– А позже? Головокружений не было? В глазах не темнело?
– Темнело. Когда узнал, что все из-за меня, еще как потемнело!.. Только это не по медицинской части.
– Да, конечно. Успокойтесь. Вы совершенно не виноваты. Ведь не могли же вы предусмотреть фонтан.
– Верно. Предусмотреть не мог… – Рэнд поднялся. – Мне можно уйти?
– Да, – сказал я не совсем уверенно. Я так и не придумал, в какой бы деликатной форме задать десантнику интересующий меня вопрос…
Уже у двери он, адресуясь, видимо, больше к себе самому, обронил:
– В этом рейде я много чего не мог предусмотреть…
– Чужака, например, – вставил я, Полагаю, с достаточным равнодушием в голосе.
Он замер. Медленно повернулся. Я увидел его лицо и пожалел о сказанном. Упоминание о чужаке для десантника было, по-моему, равносильно удару, который его оглушил на Титании.
– Верно… – пробормотал он, приходя в себя. Помолчал, что-то соображая. – Только вот что… Это не по медицинской части.
– Знаю, – сказал я. – Успокойтесь. Я слишком тщательно обследовал вас, чтобы думать иначе.
