мысли, продолжая сидеть, невидящим взором глядя в иллюминатор.
С нами были еще ее дети: юноша двадцати двух лет и дочка – семнадцати. Они тоже вели себя тихо, но в их поведении я не мог заметить такого сильного горя и отчаяния, как у их матери. Мальчик всего пару раз выходил из своей каюты, заглядывал к маме, а потом молча уходил. Девушка выходила всего один раз.
Что ж, каждый переносит горе по-своему, и не мне судить кого бы то ни было. Я и сам не представляю, как бы вел себя в данной ситуации. Мне было очень жаль погибшего аквалангиста, я очень сочувствовал его семье, но что я мог поделать? Только продолжать выполнять свою работу, попытавшись обеспечить живым максимально возможный комфорт.
Да, кстати, я толком не рассказал о своем помощнике. Его зовут Павел.
Ему сорок шесть лет, он небольшого роста, но крепкого телосложения, с коротко стриженными волосами и серыми, даже, точнее, стального цвета глазами. Он весьма неразговорчивый, но очень надежный человек.
Мы плаваем с ним в связке вот уже пятый год и вполне довольны друг другом, к тому же, несмотря на довольно долгие погружения, мы очень редко находимся рядом. Казалось бы, батискаф – всего два человека, как не составить друг другу компанию? Но нет.
Пост Павла располагается в нижней части батискафа, откуда он следит за работой механизмов. Мое же место находится несколько выше, как я уже упоминал, в капитанской кабине. Так сказать, он работает в подвале, а я в самом доме.
Вот, в общем-то, и всё, что я могу рассказать про Павла.
До места назначения оставалось менее получаса, и вот тогда у родственников начали сдавать нервы. Все вышли из своих кают, стояли или бродили как неприкаянные в ожидании ужасной картины. Я специально закрыл иллюминаторы, обращенные в сторону места трагедии, чтобы хоть немного подготовить детей и жену к предстоящей встрече.
– Я понимаю, насколько это возможно, как вам сейчас тяжело. Жизнь очень странная штука, и у каждого она проходит по-разному. Ваш муж был замечательным и очень смелым человеком. Далеко не каждый отваживается на такую работу.
Я старался говорить как можно спокойнее и мягче, но голос все же выдавал мое волнение. Может быть, это волнение как раз и помогало, так как позволяло и жене, и детям думать, что я сейчас нахожусь в такой же стрессовой ситуации, что и они. И это было совсем недалеко от истины. Только кроме переживаний за погибшего сюда примешивались еще и переживания о предстоящей работе. Я всё говорил и говорил, пытаясь хоть как-то их отвлечь и в то же время подготовить.
Наконец мы прибыли на место и остановились. Все собрались у закрытого иллюминатора. Сюда же подошел и Павел. Мне вполне могла понадобиться его помощь.
– Ну что ж, настала минута вашей последней встречи. – Фраза, которую я так долго продумывал и готовил, теперь показалась мне примитивной
