Палёный.
– У нас тоже своя охрана имеется, – сказал Рудольф. – Здесь есть надзиратель Шурик Краснов, всю свою сознательную жизнь работает в лагере. Он по запаху чай находит. Это самая натуральная ищейка. Все повадки у него жандармские. Нашего брата стрелял бы с закрытыми глазами, дай ему волю. Берию сука почитает, как бога.
– Я понял у вас здесь одна отрада, – это чай. А водки и наркоты не бывает?
– Какие наркотики с водкой, чаю – то вдоволь нет. Если подача есть, в течение часа не успел взять, всё – жди следующего раза. Но нам, как элитному бараку всегда оставляют. У нас пахан зоны здесь живёт, а наркоманов в лагере нет. И дикий закон со времён Берии ещё не изжит, – если в секции найдут запрещённые предметы, заточки, наркотики, водку, чай, то вся секция, а нас здесь восемьдесят человек, сажают на пять дней на пониженный паёк. Поэтому мы бдим за этим.
Когда чай был готов, Рудольф послал парня, в секцию за мужиками. Пришли ещё пять человек.
– А Генерала, что не разбудил? Может и он пару глотков сделает, – сказал Рудольф Палёному.
– Ага, разбуди, а если он сапогом по горбу отоварит,
– заканючил Палёный.
– Хорошо, я сам его разбужу, – успокоил Палёного Рудольф и обернулся к Беде. – Слушай Иван, – этот Генерал лучший кореш нашего Часовщика. Может, ты его и видал у него?
– Не видал, но с Генералом знаком.
Рудольф не слышал или не обратил внимания на последние слова Ивана, так – как моментально скрылся за дверью секции. Вернулся он назад со знакомым ему массивным мужчиной, который при первой встрече с Иваном назывался Генералом.
– Ну что, чифиристы, воюете с лагерным законом? —
сказал он, не замечая Беду. – Рождество отмечаете?
– Это кто за забором для них праздник, а для нас выходной день, – сказал Рудольф, – а у меня земляк объявился, – он положил руку на плечо Ивана.
Генерал взглянул в упор Беде в лицо, затем протёр глаза. Иван смотрел на него и улыбался.
– Не может быть! Иван, неужели ты? – спросил он заспанным голосом, не прекращая протирать глаза.
Генерал подошёл к Беде, радушно пожал ему руку и потрепал по голове.
– Видать хорошо устроился, если в гости не приходишь.
– Вроде не плохо, никто не злит, хавка и курево есть.
– А иначе у тебя и не может быть. Лады, пускайте пиалу в круг, – садясь на скамейку рядом с Иваном, сказал он.
Когда кружка опустела, Беда достал портсигар и угостил всех сидящих. Генерал от Севера отказался, а вытащил из – за уха свою папиросу Герцеговина Флор, размял её пальцами и как фокусник ловко кинул себе в рот.
– Какой срок получил? – прикуривая папиросу, спросил он у Ивана.
– Пятёрку. Ну, это и немного и немало, – успокоил Ивана Генерал, – но хватит, чтобы узнать цену свободы и понять каторжанскую жизнь.
– Цену
