тогда город оживет. Люди начнут двигаться быстрее, интереснее. Будет ярко светить солнце. Птицы громко запоют марши забытых республик.
В одном городе, что зовётся Кремом, жил мальчик Андрюша. Андрюша любил пить пепси-колу, жевать жвачку, и нюхать клей. Учиться у него не получилось. Выгнали. Зато на работу взяли сразу же. Работа была не пыльная, езди себе на трамвайчике туда – сюда. Вот Андрюша и ездил. Зарабатывал он мало, но на жизнь и на его потребности хватало с лихвой. По шмоткам, тачкам, клубам он не фанател. Так что и деньги девать толком было и некуда. Жил Андрей в коммуналке с соседями алконавтами, которых по какой то странной причине он никогда не видел, но слышал. А были ли соседи? Точного ответа некто дать не мог. Так и жил Андрей пока не помер от тоски и кариеса.
Красная заря блудливого мира
Красная заря сверх естественного сечения сгорела. Вместе с ней сгорело все что было и даже все то чего не было. Никто не расстроился. Все пошли по своим делам. Кто то получал пенсию. Кто то катался на велосипеде. Кто то молча пил пиво. День удался. Малиновая рубашка блестя рукавами включила свет и потонула в собственной луже малинового варения. Это был абсурд.
Когда лес изменился в худшую сторону, оттуда ушел носорог. Он бродил по окрестностям деревни и жрал висевшую на веревках цыганскую одежду. Ему было все ровно. Он был носорог.
Пасмурным утром пчела обнаружила себя мертвой на окне пятиэтажного здания с облупившейся в давние времена краской. В тот день она ещё мечтала играть в театре. Но не срослось.
Английский еж Джонсон, передознулся комариным ядом из маленькой пипетки которую давным давно оставил один прохожий в сиреневом платье. Ежа похоронили под деревом счастья и сплясали гопака. Ведь он его так любил.
По дороге ехал поезд в лучшую жизнь, ту которую хотели все. А ехал только поезд.
Красный треугольник блудливых женщин
Красный треугольник пускает к власти беременных женщин с детьми. В то время когда на остановке бушует грозный ветер, который в свою очередь тоже рвется к власти над всем миром но его непостижимые барьеры останавливают его вновь и вновь. Мир катится неизвестно куда. Все плохо. Луна не так уж близка к идеалу прекрасной женщины в погонах, резво рвущей когти на каждом запоздалом капитане дальнего плавания. Все скоро кончиться, скоро наступит конец. Конец концов. Как звук лопнувшей льняной струной обрушиться мир. Все сойдут сума и превратятся в жалкую субстанцию непонятного цвета и запаха. Все будет гнить до конца всех миров. Которых ещё великое множество. И все будет как всегда. Все будет как обычно. и все об этом скоро позабудут.
Радужный мир гнилой планеты
В забытых мирах желтого эпостасия развивалась жестока ниша камерного человека. Этот человек был похож то ли на волка, то ли на змею,
