и сама закрывать, а уроки с принцем только развили ее ментальные способности.
Она его ненавидела. Она сделать ничего не могла, даже со своей жизнью. Пробовала. Ей не давали умереть. Приводили в чувства и становилось только хуже от осознания того факта, что попытка суицида не удалась. Восстанавливаться каждый раз было тяжело.
Здесь были свои боги. Только Мелане они были чужими, а ее бог про нее забыл. Она была одна. Всегда одна. Наедине со своей жизнью, со своей судьбой и с ее хозяином. Никого рядом. Слуги не в счет. Они были всем сердцем преданы своему господину. Мелана была его собственностью, близкой по ценности к комнатной живности.
Ей иногда казалось, что сердце есть только у нее одной. В этом мире никто никого не жалел и не любил. Кругом она видела только взрослых особей. Властные, агрессивные, жестокие ко всему окружению. Чувств к близким они не проявляли. Детей не встречала ни во дворце, ни в городе. Набралась как-то смелости и спросила принца. Он ответил в первый раз – не твое дело, а больше она не спрашивала. Слуги давали пожизненную клятву верности своему господину, родовитые ринтарцы своему сюзерену. И ни разу клятва не была нарушена. Кому присягал принц? Да некому. Подчинение воле главного – беспрекословное. Ей не помогали выжить, ее просто стерегли и выхаживали, как ценную вещь. Всегда. Слуги принца смотрели на ее мучения и тихими голосами обсуждали, как ей помочь окрепнуть и что дать выпить от боли. Мелана иногда сравнивала себя с кошкой, лежащей на операционном столе в ветклинике перед операцией стерилизации. Кошку не спросили, а хочет ли она. Ее тоже не спрашивали. Она вещь и у нее есть хозяин. Остальное не важно. Не важно, что думает она, не важно, что ее сердце болит и ноет.
Важна только воля хозяина и только одно желание – ее мучить. Желание не пропадало.
Сердце болело. Мелана видела окружающий ее мир другими глазами и ощущала его по другому. Она терпела. Иногда это было невыносимо.
Принцу не удалось ни разу довести ее до истерики, она не поддавалась панике. Сила воли и умение владеть собой. А еще злость. Злиться Мелана умела очень хорошо, окружающий воздух кипел и взрывался искрами странной силы. Только принцу было это не опасно. Он с легкостью гасил все ее приступы злобы и агрессии. Он был ментально ее сильнее. Он ринтарец. Кто она, он не хотел узнавать. Ему это было безразлично. Нет метки – значит ничья. Будет его.
Что такое удовольствие от секса она поняла очень быстро. Разобралась в своих ощущениях и осознание того, что ей может быть и хорошо, привело ее в шок. Все! Садист получил в свои руки ее тело. Принц сразу обратил внимание на ее эмоции и на ее испуг только усмехнулся. Даже расспрашивать не пытался – и так все прочитал в ее голове. Боится. Ну и хорошо, так еще приятнее. Страх жертвы так возбуждает. Как на охоте. Охотиться принц любил.
Он ее иногда баловал, давал много свободы, если хотел – доставлял море удовольствия,
