помочь ей разложить для просушки собранные растения. Тетя Ирана напомнила Лиссе о том, что ее ждет поиск и истребление каменных тушканов. Лиссандра выразительно посмотрела на нас.
Вечером все вместе, в сопровождении двух воинов отправились к Олии.
Снова шли через заброшенную весь. Мы с матушкой, вспомнив про выползня, предложили немного покараулить, вдруг еще один корешок покажется из-под земли.
Все разбрелись по зарослям. Мне надоело сидеть в траве, и я решила зайти в один из домов. Этот на вид казался еще вполне крепким, даже крыльцо сохранилось. Ступив на скрипучую ступеньку, я открыла дверь.
На пороге чуток помедлила, прислушиваясь. В сенях стояла оглушительная тишина. Сквозь треснутое стекло небольшого окошка лился дневной свет, да и входную дверь я предусмотрительно закрывать не стала. Огляделась. Слева был проход в хлев, справа располагалась дверь, ведущая в жилые помещения. У входа в хлев стоял большой деревянный ларь, еще вполне пригодный для использования, а на дне лежало несколько зерен. Рядом стояли чуть рассохшиеся деревянные бочонки, в них лежала какая-то труха. Поднявшись по приставной лесенке, я оказалась на сеновале. Здесь на полу до сих пор сохранилась копна примятой пожухлой серой травы. В ней копошилось мышиное семейство. Вынув из котомки краюху хлеба, я положила ее рядом с грызунами – пусть порадуются.
Затем прошла в жилые комнаты. Посередине первой, самой большой, стояла давно небеленная печь. Она была почти целой. Видимо, хозяева этого дома покинули весь одними из последних. Больше в этой комнате ничего не было.
Я прошла в другую. Это была спальня, причем она явно принадлежала девице. Стены оклеены выгоревшими розовыми обоями, а на полу лежала самодельная тряпичная кукла и моток ниток. Оба предмета выглядели новыми, вот в чем была странность! Красные нитки почти не выгорели, моль тоже не поживилась ими. Я подняла куклу. Ее глаза-пуговки, казалось, неотрывно смотрят на меня. Эта игрушка была явно не простой, как и нитки. Я знала, что подобные вещи лучше всего не трогать совсем, но всем известно, что «любопытство и кошку сгубило». Рассудив, что на дворе день, а рядом тетя Ирана и воины, я подняла оба предмета. Чувствуя себя скудоумной, я перво-наперво спросила:
– Госпожа кукла, можно я заберу вас и этот клубок с собой?
Вгляделась в кукольное лицо. Мне показалось, что игрушка кивнула или это была игра солнечных лучей, пробравшихся в окно? Я поблагодарила заброшенный дом за дары и поспешила на улицу.
– Мам! – Я бежала по веси, разыскивая родительницу.
Она стояла в окружении других спутников.
– Что случилось?
– Тетя Ирана, что это? – слегка запыхавшись, спросила я, протягивая куклу и клубок.
Тетушка, озадаченно нахмурившись, приняла обе вещи. Тут же подскочили любопытные кузины.
– Где ты это нашла?
– Там. В заброшенном доме.
– Где? – настороженно
