последние лет пять их обоих все устраивало. Больше она от Пола ничего и не ждала, но в то же время ей было немного жаль, что за все эти пять лет он так и не смог в нее влюбиться. А уж когда полгода назад Пол влюбился в сорокадвухлетнюю мамашу с двумя детьми из Ландбрук-Гроув, у которой было собственное дело и виноградник в Тоскане, Руби и вовсе сочла это предательством.
– Послушай, детка, – вздохнул Пол, усаживаясь в кровати. – Я понятия не имел, что ночью заявится Элиза. Она сказала, что не смогла найти няню…
– Что, прости?
– Ну, то есть якобы она шла на концерт, и тут выяснилось, что ее няня не может посидеть с детьми, и…
– И вместо няни ты решил пригласить меня? – продолжила фразу Руби.
– Ну да.
– Очаровательно, черт тебя дери, просто очаровательно.
– Боже, Руби…
– Что «боже, Руби»? Как мне все это надоело.
– Руби, соберись уже, а?
– Нет, не соберусь. Ты и я. Мы были на равных. Мы значили друг для друга одинаково много. Но с тех пор как ты встретил эту Элизу, я становлюсь всего лишь чем-то вроде замазки, которая волочится за тобой и которой ты затыкаешь дыры в своей жизни.
– Ты сейчас так не права! – попытался оправдаться Пол.
– И не смей говорить со мной таким тоном. Как какой-то американский подросток. Тебе сорок пять. Это просто смешно.
Руби поморщилась, почувствовав, как с губ сорвались такие слова. Да, она сейчас была отъявленной стервозиной, но поделать с собой ничего не могла.
Она оглядела себя в зеркале. Руби уже давно создала свой образ – томная брюнетка с темными глазами и идеальной кожей, которая всегда выглядит так, словно только что занималась любовью или подумывает о том, чтобы ею заняться. Обычно такую версию себя Руби и видела в зеркале. Но иногда она куда-то пропадала. И сейчас как раз был один из таких моментов. Макияж на глазах Руби поплыл – иногда это добавляло ей ауру «женщины-вамп», но сейчас ее глаза скорее выдавали усталость и замешательство. Копна роскошных волос утратила свое сияние – голову нужно было вымыть еще вчера, но Руби было лень. И в довершение ко всему на подбородке было огромное грязное пятно. Она задумалась, как по утрам выглядит эта его Элиза, но тут же поняла, что это неважно: как бы плохо она ни выглядела, Пол ее любил, и для него она, очевидно, всегда была первой красавицей.
В дверь постучали. Руби с облегчением вздохнула и посильнее затянула пояс на халате.
– Руби, открой. Это я, Тоби, – раздался голос из коридора.
Она вздохнула и открыла дверь.
– Привет. Прости за беспокойство, я просто, э-э… О, привет, Пол.
Тоби посмотрел через плечо и натужно улыбнулся Полу.
Пол махнул рукой и ответил ему не менее жалким подобием улыбки. Среди всех этих подушек с вышитыми марабу и покрывал а-ля леопардовая шкура Пол с его большой волосатой грудью и копной седых волос выглядел совершенно нелепо. Глупо. Так, как будто ему здесь было совсем не место.
