поскорее умер и кто-нибудь из этих добрых людей забрал меня вместе с сестрами к себе. Мечтая о лучшей жизни, я, однако, старалась не забываться, продолжая играть роль мальчика.
На следующий день дед взял меня за руку и повел в лавку, где, поочередно тыча палкой в расставленные там тюки и ящики, расспрашивал меня о товарах, где их производят и откуда привозят.
Тут я могла порассказать ему немало, так как постоянно с сестрами помогала отцу в лавке, прибираясь там и выполняя всякую черную работу. Правда, по младости лет я еще ни разу не стояла за прилавком, но зато отлично знала, какие ткани были привезены из какой страны или города. Где крутят лучшие в мире веревки, а где следует покупать черенки для лопат. Во время игры мы с сестрами экзаменовали друг друга и знали весь товар уж получше, чем сыновья купца Санчо Балахеса из Вила-Нова-ди-Гая, что недавно переехал в соседний с нами дом. Так что для меня все это не в новинку, дед был в восторге. Когда же я запнулась, увидев незнакомое мне торговое клеймо, он тут же начал поучать меня, рассказывая о товаре все, что знал сам.
Потом мы гуляли вдоль недавно прорытого канала, и дед купил мне запеченное в тесте яблоко. Было приятно впиваться зубами в еще теплое нутро кисло-сладкого счастья, во все глаза смотря на деда и моля Всевышнего, чтобы это никогда не кончалось: солнце, светящийся радостными зайчиками канал, лотки со сладостями, и дед, которого я сразу же полюбила всем сердцем…
Дедушка подробно расспрашивал меня о нашей жизни во Вьянна-ду-Каштелу, сетуя на то, что отец не привез с собой двенадцать старших дочерей, с которыми он мечтал познакомиться.
Я спросила, не хочет ли дедушка сказать, что женщины небесполезные существа и он смог бы полюбить меня, если бы я, скажем, оказалась девочкой? На что дедушка только рассмеялся в усы, сказав, что одинаково любит всех своих внуков, которыми одарил его Господь. После этих слов я чуть было не призналась в том, кто я есть на самом деле. Но страх перед отцом замкнул мне уста, и я промолчала.
Тогда дед начал расспрашивать меня о том, как мы проводим время. Ну что я могла сказать? Добрый дедушка не принял бы нашего образа жизни, поэтому я начала пересказывать ему все то, что услышала по дороге от моего отца, переиначивая истории под себя. Увлекшись, я сделала из своего отца почти что святого или, точнее, отца, о котором всегда мечтала. Дед кивал головой, время от времени перебивая мой рассказ вопросами.
В конце прогулки он подошел к моему отцу и с чувством сжал ему руку.
– Признаться, Эдмонд, я не ожидал того, что ты сумеешь когда-либо открыть свое сердце. Когда ты был мальчиком, я много раз задавался вопросом, откуда в тебе злость и жестокость? И как мне с тобой поступить, чтобы, держа ответ перед Создателем, не ударить в грязь лицом? Теперь я вижу, что ты стал великолепным человеком, благородным и любящим отцом и достойным мужем. Отныне большая доля моего наследства и семейное дело переходят в твои руки. Переезжай с семьей к нам или покупай дом в Коимбре, где у
