причины, Василисе решил подарить один цветок – искусственную розу, но так получилось, что эту розу он просто подарил всем женщинам, работающим в цехе. Тогда кто-то спросил… может Василиса:
– Почему искусственная роза?..
– Как символ – ответил Елисей, смутившись, – символ любви большой!.. завянет сорванная роза, эта не завянет никогда, и жизнь её только от вас зависит.
Тогда увидел, как Василиса посмотрела на него… не как на работника, как на мужчину, как на человека, а Елисей в себе увидел перекрёсток трёх дорог, два из которых принадлежат не человеку, а жизни, року иль судьбе, но третий путь коварства. На третьем человек бросает вызов жизни. Он понимал, что если вступит в битву с жизнью, с самой судьбой, то или победит и всё изменится глобально, или проиграет и повержен будет. И опять?.. что-то с памятью его стало, всё, что было с кем-то, помнил, а свои мгновенья жизни туманом укрывались, который иногда рассеивался чуть, чтобы вновь укрыть воспоминания. Всё это вспомнил Елисей, ещё не понимая, что с ним происходит.
Вечером домой он не поехал, а решил немного прогуляться, в порядок мысли привести. Он не понимал ещё, что вновь, как в молодости, включился в опасную игру, ещё не понимал, что жизнь, сама природа уже включилась и поздно отступать. В таком случае события определяются иначе, он просто выпадает, будто из общего потока жизни и чем дальше, тем больше людей будет привлекаться в эту орбиту жизни.
«Что-то я сегодня загрузился» – подумал Елисей.
Он шёл не торопясь к остановке по центральной улице микрорайона. До остановки было километра два. Жил он в пригороде и на работу их возил автобус, но сегодня не поехал Елисей, а просто не спеша шёл по улице, иногда садился в сквере отдохнуть. В поле зрения попал кабак, небольшая забегаловка, в которой кроме водки и, скорее всего, палёной водки и простенькой закуски ничего не продавалось. Почувствовал, что чуть замёрз, решил зайти, выпить стаканчик, чтоб согреться и идти на остановку. Таких маленьких забегаловок в девяностые годы было много и это люди свободой называли. Да, была свобода – свобода блуда, пьянства, бандитизма, даже свобода совести, что понималась в виде веры в бога, но это и неважно, хоть в дьявола, но лишь бы вера… Своеобразная свобода, которая мораль уничтожала и всё свободное, что в человеке оставалось.
В Советские времена не было свободы… так считалось. Она была где-то внутри – свобода мыслей, чувств, совести, культуры, свобода самовыражения, труда, образования, но не было свободы блуда, спекуляции, это пресекалось и каралось. Зато сейчас… Выпив пару стопок водки, Елисей согрелся и пошёл на остановку. Кровь, разогретая спиртным, в сознании воспоминания вскрывала, но будто клочьями бессвязных мыслей, образов, картин.
До остановки оставалось метров триста, и шёл он быстро, надо было успеть на последний автобус, да и на улице уже темно, только редкие фонари немного дорогу освещали. Неуютность, неорганизованность и хаос чувствовался всюду и во всём. Впереди вдруг увидел женщину лет сорока с двумя большими сумками. По-видимому, она тоже шла на остановку.
