лет все терпели моё непослушание. Кроме того, ввиду пропажи дяди и отсутствия у него детей я оказался единственным наследником родового имени. Мне прощалось всё – от разорванных панталон до выбитых окон, от драк со сверстниками до издевательства над животными и людьми. Да, именно людьми. И сейчас нахожу уместным поведать об этом подробнее.
Началось всё с того, что когда мне исполнилось лет пять или шесть, старшие мальчишки научили меня новому развлечению, которое заключалось в привязывании к кошачьему хвосту колокольчика или иной дребезжащей вещицы. Наблюдать, как испуганное животное беспорядочно носится по двору – это ведь несравненное удовольствие. Во всяком случае, мне тогда так казалось. А всё – по причине избалованности и пресыщения родительским вниманием. К слову, те способы развлечения, которые избирал я, показались бы вам актами доброй воли в сравнении с «развлечениями» его величества Филиппа Второго. Излюбленным его развлечением считалось втыкание острых спиц в головы четвероногим…
Однажды перепуганная кошка выбежала из двора и в припадке страха набросилась на приходского священника. Это был пожилой человек со слабым сердцем. От неожиданности он упал и был вынужден провести несколько дней под наблюдением лекаря. Конечно, он понял, кому обязан счастьем вынужденного отдыха, кто именно мог привязать к хвосту животного колокольчик. Спустя неделю после случившегося он велел меня изловить и порядочно попотчевал розгой.
Я затаил обиду. Как вы, наверное, знаете, милостивый государь, мы, – испанцы, – люди порядочно злопамятные, в особенности насчёт того, что называется оскорблением, унижением чести и достоинства. Быть может, это происходит от того, что мы проживаем в суровых краях и обделены с раннего детства как лаской, так и самым необходимым?..
Каким образом ребёнок может отомстить взрослому человеку, к тому же облачённому в рясу? Да в католической Испании подобное никому и в голову не придёт! Но всё же я кое-что придумал на сей счёт.
Была у нас небольшая собачонка, весьма шаловливая и хитрая. Я приучил её цепляться зубами за конец верёвки и висеть. Вскоре наступил момент, когда я провёл серьёзную репетицию, прицепив такую верёвку к капюшону матери. Собака бесшумно подбежала и, схватившись зубами за конец, повисла на нём. Уже через день подвернулся случай для мести, когда мой враг выходил из храма. Незаметно прицепив верёвку к воротнику его плаща, я спрятался и стал ждать. Моя сообщница, заметив вожделенный конец верёвки, не заставила себя ждать. Видели бы вы насмерть перепуганного аббата, беспорядочно размахивающего руками – бледного, с вытаращенными от ужаса глазищами!..
Однако именно этот случай стал переломным в моей судьбе. Драгоценное здоровье святого отца пошатнулось окончательно, а меня в срочном порядке определили в школу, в которой царили весьма строгие порядки. Увидев воочию, как там обращаются с нарушителями и лентяями, я немедленно взялся за ум и вскоре продемонстрировал
