взломом? – с интересом спросил Бвонг.
– Я забираюсь в любое окно, на любой высоте. В любую погоду, днем или ночью. Могу в такую щель пробраться, куда кошка едва помещается. Вы знаете, почему она пролазит в самые узкие места? Потому что у нее нет ключиц. У меня они есть, но я все равно куда хочешь заберусь. Открываю изнутри двери сообщникам, бывает, работаю сам. У церкви всегда есть чем поживиться.
– Но надо быть совсем уж отмороженным, чтобы красть у клириков. – Драмиррес покачал головой.
– Ага. Как схватили, так первым делом это сказали.
– Всегда воров уважал, – заявил Бвонг. – У них свои законы, они понятные и правильные. Не то что у судей, там хрен догадаешься, что и как. Что ты ни делай, все равно виноватым выставят. Ты не серчай, не хотел я тебя так сильно отоварить, но рука у меня слишком тяжелая. Лучше бы ты на мачту забрался, раз такой ловкий, тебе в драку встревать нельзя, слишком щуплый. А ты, мелкий, за что сюда угодил? Небось шестеркой при бандитах был и заодно с ними под раздачу попал?
Храннек за словом в карман не полез:
– А разве ты в четырнадцать был главным бандитом рынка?
– Да уж покруче тебя.
– Я, между прочим, украл кошелек у городского судьи.
– Лучше бы ты у него судебную печать украл – тема выгодная.
– Нет, правда, я ловко это умею. Вот что хочешь в карман положи, береги всеми способами, но еще до темноты оно станет моим.
– Поспорил бы я с тобой на щелчки по лбу, да только тебя такой проигрыш точно прикончит. Так что живи, мелюзга. А ты, Трой? Небось мечом покрошил кого-то? Разбойничал? Ловко ты этой штукой машешь, будто из благородных. Только благородных в трюм не отправляют, куда нам, черным простолюдинам, до голубых кровей.
– Я единственный честный человек среди вас, – усмехнулся Трой.
– Да что ты говоришь? А я тогда святее всех святых, задницей Драмирреса клянусь, верьте мне все.
– Можешь почитать в списке, за мной ничего не числится.
– Я разве похож на того, кто читать умеет? Просто так на Крайний Юг не отправляют. Не знаю, что там в ваших списках, но ты крепко набедокурил. Рассказывай давай, здесь все свои, и мы о себе все рассказали. Так нечестно.
– Да я бы с радостью, вот только мне нечего рассказывать.
– Только не надо пушистой овечкой прикидываться, а то я сейчас тоже начну плести всякие небылицы. Скажу для начала, что мать моя была честной женщиной, а отец начальником рыночной стражи. Кто в такое поверит? Вот и мы тебе не верим.
– Жирный, за всех не говори, – отозвалась Миллиндра.
– А то что? Веснушка с ушами, я так и не понял, каким ветром такую скромняшку сюда занесло, а ты теперь еще и этого прикрываешь. Снюхаться успели?
– Я тогда тоже прикрываю, – сказал Драмиррес. – Трою и правда нечего рассказывать.
– Вы что?! Все сговорились?!
– Расслабься, он просто стертый.
– Стертый?!
– Ему
