понять, то ли плакать, то ли смеяться.
– Мама, мне говорила, – сквозь смех проговорила Аська, – ешь дома!
– Ну, вот поела. Наелась? – смеялась Настя. Обняла подругу, которая неожиданно расплакалась.
– Прости меня, Ася, я просто кушать хотела.
– А тебе мама не оставила?
– Оставила. Жульке отдала,… а тут ты. Ну, вот я и… – всхлипывая, проговорила Катька.
– Так ты бы спросила, я бы дала.
– Правда? – Катюшка быстро утерла лицо и протянула кусочек хлеба Аське, – возьми.
– Кать, не надо! Подожди-ка, – девочка убежала и через минуту появилась её мама.
– Катерина, иди-ка, голубушка, сюда, – крикнула она.
Катька, как стояла, так и осталась стоять, боясь, что ей сейчас попадет от Асиной мамы.
– Катерина, не бойся. Подойди ко мне, девочка.
Катька медленно пошла к женщине, оглядываясь на подружек.
– Пойдем, Катюша, со мной, – женщина обняла испуганную девчушку.
Оказавшись в комнате Аси, Катя увидела, что на столе стоит тарелка, от которой шёл аппетитный запах щей.
– Проходи, Катюша. Садись за стол, поешь девочка, – проговорила женщина, подталкивая Катюшку к столу…
Егорка
Мальчик был, как говорят сейчас, трудным ребенком.
Рос он быстро и, вёл активную жизнь, по его меркам не хулиганистую, а так веселую.
Никому не давал скучать: ни соседям, ни друзьям, ни подружке Аньке (единственной девочке в его мальчишеском братстве).
Летом все детишки были предоставлены сами себе, улице и конечно бабушкам – соседкам, с утра занявшим скамейки под акациями.
Одна из соседок рьяно приглядывала за ребятнёй, а потом на доклад к родителям бежала.
Бывало, набег совершит ребятня, под Егоркиным руководством, на соседские сады.
Он через забор за яблочками или грушами, в общем, что поспевало то, и рвал, запазуху натолкает и обратным путём возвращается, и обязательно цветочек для Аньки сорвет.
То двери двух комнат находящихся друг против друга, за ручки веревкой завяжет, время подберет такое, когда соседи домой с работы возвращаются. Воду брать надо из колонки, туалет на улице, вот и представьте, что происходило, а ещё и веревка поперек общего коридора натянута.
Кричали, ругались все, кто попадал в момент Егоркиного веселья, а он из-за угла выглядывал, да посмеивался. Ох, и попадало же ему, за шаловливость.
Допекла его соседка-доносчица, решил он ей отомстить.
Ночь, луна ярко светит, Егорка учудил.
Когда все уснули, после трудового дня: родители, соседи, часов так около двух, Егорка, где-то раздобыв известь, измазал ею окно соседки-доносчицы. Когда немного подсохла известь,
