из Данцига в середине августа 1405 года и к началу сентября должен был прибыть в Альтштадт. Дорога проходила среди лесов, вдоль полей и лугов. Особенно широких рек, пересекающих этот путь, не наблюдалось.
Охранники своё дело знали. Впереди шли разведчики, опережая основной отряд на целую милю. В случае опасности основные силы своевременно оповещались, и выезжающие вперёд хорошо вооружённые всадники отбивали у разбойников любую охоту позариться на чужое добро. Так было вплоть до границы с владениями Тевтонского ордена. Немного не доезжая до замка Квидзын, когда до Кёнигсберга оставалось не более трёх дней пути, обоз атаковали по всем правилам военного искусства неизвестные люди, знающие толк в настоящих схватках. Но, следовало отдать должное и сопровождающим обоз парням: их не удалось застать врасплох. Стрелы из луков и арбалетов ломались о щиты и панцири защитников обоза, которые тут же выхватили из ножен мечи. Когда из придорожных кустов выскочили по крайней мере несколько десятков вооружённых людей, охранники вступили с ними в настоящий бой.
Двое подручных Иоганна Нойберта погибли сразу: одному прострелили шею, а кольчугу другого пробил арбалетный болт. Несдобровать бы и самому купцу – на него кинулся ражий парень в кирасе и каске с боевым топором в руках. Глаза его безумно горели, а перекошенный рот изрыгал такие страшные проклятия, что Нойберт потерял дар речи только от одних этих выкриков.
– Beausant! К величию! К славе!10 – провозгласил Гуго Колль и одним ударом снёс голову нападавшему.
– Beausant! – ответили ему его «братья» и буквально ошеломили врага мощным выпадом.
Тучный брат Моример проявлял удивительную сноровку и скорость: его топор «летал» от одной головы разбойника к другой. Брат Витул выхватил из обоза тяжёлый двуручный меч эспадон и сразу стал похож на мельницу, чьи крылья сеют смерть. Братья Леон и Витольд, вооружённые шотландским клеймором и фламбергом наносили быстрые и точные удары. Иоганн Нойберт, боявшийся высунуть голову из-под корзины со снедью, открыл рот, будучи удивлён сноровкой и умением его защитников. Наступательный пыл врага сразу же ослаб – потеряв десяток бойцов в первую же минуту сражения, разбойники утратили боевой дух и начали отступать.
– Гей, оборванцы! – крикнул брат Берто, – получите подарки от настоящих рыцарей! Их-то вы не забудете никогда! – лезвие его окровавленного топора хищно сверкнуло в лучах заходящего солнца.
– Ad patres!11 – провозгласил брат Георг, действуя кистенём с тяжёлым шаром на цепи, утыканном шипами.
Предсмертные крики и стоны раненых тут же огласили всю округу.
«Ай, да братья…» – ошалело думал Нойберт, высматривая в толпе сражающихся своих подручных.
– Держись, брат! – это на выручку брату Николаусу, отбивающемуся от четверых разбойников, спешил его
Боевой клич тамплиеров.
Умри (лат.).
