на местные локальные успехи русских войск, армейское командование было недовольно, нерасторопностью многих командиров частей. Которые не проявляли настойчивости в преследовании разбитого противника и не использовали свои шансы на развитие успеха. Поэтому 5 августа в 1 ДКД и соответственно 10 ДКП была получена телеграмма от главнокомандующего:
«Из поступающих сообщений о первых столкновениях усматриваю, что отбитый противник при наличии большого числа кавалерии уходит не замеченным. Сопротивление утрачивается, не говоря о том, что преследование не применяется.
Предписываю объявить всем начальникам, что потеря соприкосновения после боя считается не допустимой. Разбитого противника гнать, бить, невзирая на собственное утомление, памятуя значение преследования.
Нужно при этом захватывать рубежи, за которые потом платить большими потерями. Выражаю твёрдую уверенность, что начальники войск, умеющие бить неприятеля, проявят необходимую энергию, настойчивость добивать его преследованием. Это тем более возможно, что действия нашей кавалерии во всех случаях отличались лихостью и удалью».
Приказ главнокомандующего подстегнул инициативу многих командиров дивизий, бригад и полков.
4 – 5 августа 1914 года, во время стоянки полка у деревни Майдан-Гурно, казачьи разъезды, то и дело с успехом отражали многочисленные попытки австрийской кавалерии произвести разведку и определить уязвимые места русских частей. Настойчиво преследовали противника. В этих стычках было взято в плен несколько австрийских кавалеристов. Особо отличился Левченков Павел Иванович, казак станицы Луганской, х. Верхне-Ольхового, урядник 4 сотни 10 Донского казачьего полка, захвативший вражеский пулемёт. Впоследствии за этот подвиг он был награждён Георгиевским крестом 3 ст. №144800. «4 августа 1914 года, в то время, когда спешенные 3 и 4 сотни задерживали наступление австрийской пехоты со стороны Чершавчика, уничтожил в тылу пулемёт и взял его вьюк и двух его лошадей».
Уже в самых первых боевых стычках с австро-венграми, казаки широко применяли проверенные временем казачьи боевые приёмы: завесу, лаву, вентерь. Эти приёмы позволяли минимизировать свои потери, успешно противостоять врагу и постоянно заманивать его в ловушки:
«Казачья лава, как живое существо оживало и охватывало мёртвой хваткой противника. Широкая лава, как и рыбацкий вентерь, широко стелился по полю, и забирала в себя, как пойманных донских чебаков, пленных австрийцев. Лава из двух сотен захватывала не менее полутора вёрст. Враг потрясён, подавлен, нарушена его психика, и он сдаётся пачками.
Урядник Швечиков, с урядником Бородиным и казаком Мазанкиным наскочили с фланга на малый окоп:
Австриец растерянно кричал:
– Я офисер, – вытаскивая из рукава руку с револьвером.
– Я
